Книга Ночные твари, страница 37 – Виктор Метос

– Рой, вам следует взять дело себе. Нельзя доверять его Кайлу.

Лью молча смерил ее взглядом.

– Почему же?

– Это не должно быть его первым делом здесь. Он еще не готов.

– Послушайте, если хотите сказать что-то обо мне, говорите мне в лицо, – сказал появившийся в дверях Джекс.

– По-моему, я это уже сделала, – не оборачиваясь, сказала Ярдли.

– Рой, помощь мне не нужна.

Лью посмотрел на нее, затем снова повернулся к Ярдли.

– Мы обсудили нашу дальнейшую стратегию. Буду присматривать за ним. Можете не волноваться, все будет в лучшем виде.

– Однажды вы уже не прислушались ко мне в подобном деле, Рой, и это едва не закончилось освобождением Уэсли. Вы должны мне поверить.

– Я же сказал, что присматриваю за Кайлом.

– Так присматривайте. Скажите ему, чтобы он передал дело в окружную прокуратуру до тех пор, пока федеральная юрисдикция не будет установлена со стопроцентной вероятностью.

– Это правда? – обратился Лью к Джексу, подошедшему к его столу. – У нас есть проблемы с юрисдикцией?

– Никаких проблем быть не должно. На первой жертве обнаружена сперма, а также шрамы и синяки. И я готов поспорить, что познакомились они через интернет-приложение. У обоих есть странички в соцсетях, нужно просто прошерстить их историю. Для большого жюри этого будет достаточно, чтобы оставить дело в федеральном ведении. Нам нужно как можно скорее получить официальное обвинение, чтобы оказать давление на того, кто будет защищать Закари. Ждать нельзя.

Лью повернулся к Ярдли с выражением, красноречиво говорящим: «Вам этого достаточно?»

Джессика встала.

– Замечательно. Делайте что хотите. Все это больше не моя забота.

Ближе к вечеру Астер закончил все свои дела в суде. Риччи сообщила, что тоже освободилась. Они встретились в мексиканском ресторане. Жадно набросившись на газировку, Астер ослабил узел галстука.

– Ты получил деньги от Евы? – спросила Риччи, расправляясь с кукурузными лепешками.

– Не совсем.

– Что это означает?

– Деньги у нее с собой были, но я не смог их забрать. Это были деньги на продукты.

– Дилан, у них это всегда деньги на продукты, на оплату квартиры или на детское питание. Эти люди говорят одно и то же кредитным организациям, врачам, страховщикам и всем остальным.

– Она пожилая женщина. Я не смог отнять у нее деньги. Она обещала расплатиться в ближайшее время.

– Нет, она нам ничего не заплатит, – Риччи покачала головой.

– Не переживай. Все замечательно. Скоро контракт на бесплатную защиту будет продлен еще на полгода, и мы на коне.

– А что потом? Я уже устала полагаться на эти контракты и каждые шесть месяцев зарабатывать язву от страха, что их не продлят.

– Послушай, уходя из конторы юридической помощи, мы оба согласились с тем, что нас ждут трудные времена и сдаваться нельзя ни в коем случае. Требуется по крайней мере три года, чтобы порвать даже со своей собственной фирмой. Мы же вместе читали об этом, помнишь?

– Просто я уже устала едва сводить концы с концами… – Риччи вздохнула.

– Предоставь все заботы мне. Обоим нам заниматься этим незачем. К тому же тебе нужно просто выйти замуж за Джейка и раз и навсегда покончить с этим. У него денег куры не клюют.

– Он определенно завидный жених, но у меня уже есть один взрослый мужчина, который ведет себя как ребенок. Двоих я сейчас не потяну.

– Кто первый? – искренне спросил Астер. Когда Риччи не ответила, он спохватился: – А! – Отпил глоток газировки. – Лил, предоставь мне заботиться о делах. Все будет классно, обещаю.

– Дилан, это и мой бизнес. Я мечтала о собственной юридической фирме со старших классов школы. Если у нас ничего не выгорит, даже не знаю, что мне делать. Не хочу работать на какого-то дядю. Но, даже если б и хотела, поверь мне, добрые старички в крупных фирмах не спешат приглашать на работу тридцатипятилетних женщин-ветеранов с криминальным прошлым.

– Слушай, тот тип заслуженно получил бутылкой по голове. Ты ни в чем не виновата. И тебе не придется обращаться ни в какие фирмы, обещаю. Просто дай мне время. Мы крутимся как заводные и делаем себе имя. Просто нужно какое-то время, чтобы о тебе узнали.

– И это тоже выводит меня из себя. Как юрист ты в десять раз лучше всех этих шутов, однако именно их показывают по телевизору и именно они получают гонорары по сто кусков. Этого заслуживаешь ты, а не они.

– Я вырос в крохотном жилом прицепе с матерью и сестрой, – усмехнулся Астер. – Каждое утро благодарю Господа за то, что я там, где есть, и занимаюсь тем, чем занимаюсь. У меня есть крыша над головой, одежда, достаточно еды и кое-какие деньги в конце месяца. Я в полном блаженстве.

– Фу! Ты же отличный юрист! Почему в делах всегда преуспевают полные кретины?

У Риччи завибрировал телефон. Проверив, кто звонит, она ответила:

– Алло.

Пока Риччи разговаривала, Астер откинулся назад, потягивая газировку. Вспоминая, как в детстве заходил в магазин и смешивал понемногу разные сорта газировки в сочетание, которое называл «Лонг-Айленд айс ти» ^[34], поскольку слышал, как мать говорила, что это ее любимый напиток. В одиннадцать лет для него это было самым лучшим на свете, и он гадал, не стошнит ли его сейчас, когда ему двадцать восемь.

– Уже едем, – сказала Риччи, заканчивая разговор.

– Кто это был?

– Билли из тюрьмы. Догадайся, кого туда только что привезли.

– Кого?

– Палача с Багряного озера.

– Что?!

– Вот именно! Гоним туда, пока его не перехватил кто-то другой.

* * *

Риччи гнала пикап в центр. Астер смотрел в окно. Такое дело гарантирует подробное освещение в местных, общенациональных и, возможно, даже зарубежных средствах массовой информации. Это означает интервью с адвокатами, статьи, выступления, а затем, возможно, и контракт на книгу. Мелкие фирмы и частные адвокаты платили сотрудникам тюрем за то, чтобы им сообщали о появлении таких заключенных, как Палач.

– Ты уверен, что мы должны заниматься этим бесплатно? – спросила Риччи, проскакивая на желтый свет.

– Да.

– У него должны быть деньги. Он ведь врач.

– Мы должны подписать с ним договор. На деньги мне наплевать. И сбрось скорость. Мне не хотелось бы умереть до того, как я разбогатею.

– Такие дела – это же горы работы, Дилан. После суда о нем забудут, а новой работы это нам не принесет.