Онлайн книга «Ночные твари»
|
– Таково мое решение. Вернитесь на свое место. Стараясь не показать свою реакцию, Ярдли вернулась за кафедру. – Следователь Гаррет, вы лично обнаружили улики по данному делу, правильно? – Действуя в соответствии с ордером на обыск гаража Майкла Закари, первичный осмотр провели я и специальный агент Болдуин. Я обнаружил эти предметы под стулом в помещении, примыкающем к гаражу. Пока он говорил, Ярдли представила фотографии: стул, картины, коробка, в которой лежали улики. – Когда вы и агент Болдуин арестовывали обвиняемого, какой была его реакция? – Он вел себя воинственно. Спорил с нами, а в какой-то момент попытался оттолкнуть меня и проскользнуть мимо, и мне пришлось прижать его к стене и надеть на руки наручники. Затем мы отвезли его в ближайший полицейский участок для допроса, однако он отказался отвечать. Сильно нервничал, ерзал, постоянно озирался. Непрерывно стучал ногой по полу. Агент Болдуин обменялся с ним несколькими фразами, о чем, полагаю, он сам расскажет. Этот допрос явился моим последним участием в деле. – Благодарю вас, следователь Гаррет, у меня всё. Астер встал и оперся о кафедру. Какое-то время он молча смотрел на Гаррета, затем сказал: – Вы сказали, что мой клиент нервничал, так? – Да, он очень нервничал. – До этого дела вы когда-либо встречались с ним? – Нет, не встречался. – Может, разговаривали с ним по телефону? – Нет. – Смотрели видеозапись с его участием? – Нет, не смотрел. – Значит, вы не смогли бы сказать, в какой степени возбуждения находится доктор Закари в тот или иной момент времени, правильно? – Не понимаю, что вы имеете в виду. – Он мог вести себя в тот момент совершенно естественно, но вы бы этого не поняли, разве не так? – Ну, я могу определить, когда человек нервничает. Мы обучены распознавать внешние признаки обмана, и нервозность является одним из них. – Разные люди различаются по степени возбуждения и нервозности, правильно? Гаррет подумал немного. – Да, различаются. – И, опять же, вы не знаете, какая степень возбуждения является для доктора Закари нормальной, ведь так? – Наверное. – То есть вы не можете знать, была ли в тот момент его нервозность выше обыкновенной, правильно? Гаррет оглянулся на Ярдли. – Наверное, но… – Спасибо, следователь Гаррет. Я был бы признателен, если б вы отвечали на мои вопросы прямо, не пытаясь увиливать. – Я не… – Вы сказали, что доктор Закари вел себя воинственно, правильно? Гаррет снова оглянулся на Ярдли, словно ожидая, что та прикажет Астеру не перебивать его. – Да. – Вы только что арестовали его по обвинению в убийстве и похищении, так? – Да, арестовал. – Вас самого когда-либо арестовывали за убийство? – Разумеется, нет! – Вы согласны, что это сильная психологическая травма? – Не знаю. – Опять же, следователь Гаррет, пожалуйста, не пытайтесь увиливать. Явится ли арест за убийство психологической травмой? Шоком? Гаррет оглянулся на присяжных. Ярдли подумала, что с его стороны будет глупостью это отрицать. Он может потерять доверие. Гаррет колебался слишком долго, поэтому она встала. – Возражение, ваша честь. Это не имеет отношения к рассматриваемому делу. – Отклоняется. – Так как, следователь Гаррет? – продолжал Астер. – Это психологическая травма? Человека выдергивают с работы, полиция все переворачивает у него дома, после чего его арестовывают по подозрению в убийстве, что в штате Невада карается смертью. Психологическая травма – да или нет? Гаррет снова оглянулся на присяжных. – Да, это психологическая травма. – В момент стресса люди возбуждены и нервничают, так? – Полагаю. – А если за убийство арестовывают невиновного человека, что еще большая психологическая травма, можно ли ожидать от него, чтобы он вел себя спокойно и уравновешенно, как вы думаете? – Я не знаю. – Если невиновного человека арестовывают за убийство, которое он не совершал, можно ожидать, что он будет нервничать, так? Даже сильно нервничать? – Не могу знать. Как я уже говорил, меня никогда не арестовывали за убийство. – Так… Что ж, к этому мы еще вернемся. Внимательно посмотрев на Астера, Ярдли повернулась к Гаррету. Адвокат умышленно пытался вывести следователя из себя, однако замечание насчет убийства заставило ее задуматься. Прокуроры редко проверяют прошлое сотрудников правоохранительных органов, которых вызывают в качестве свидетелей, однако Ярдли на всякий случай навела справки о Гаррете и выяснила, что он чист. – Теперь давайте поговорим об уликах, которые вы обнаружили под стулом. Это ведь вы их обнаружили, да? – Совершенно верно. – И вы обыскивали гараж вместе с агентом Болдуином и, если не ошибаюсь, еще тремя полицейскими, правильно? – Совершенно верно. – Но это именно вы сорвали скотч и вытащили коробку из-под стула? – Я. – И показали ее агенту Болдуину? – Да, показал. – До того как вы ее нашли, агент Болдуин и остальные полицейские не знали о ней, так? – Совершенно верно. – Они увидели ее только тогда, когда она оказалась у вас в руках? – Совершенно верно. Я первый ее увидел. – Следователь Гаррет, вам приходилось подбрасывать улики? – Разумеется, нет. Абсолютно глупый вопрос! – Следователь Гаррет, – вмешался Уэстон, – предоставьте решать это мне. – Извините, ваша честь. Понимаете… иногда эти защитники просто бесят; они нападают на порядочных полицейских, чтобы вытащить своих проходимцев-клиентов. – Значит, вы никогда не подбрасывали улики? – не обращая на него внимания, сказал Астер. – Нет, никогда. – Вы когда-нибудь ударяли кого-то ножом? Ярдли едва не рассмеялась вслух, поражаясь нелепости этого вопроса. Иногда защитники, чтобы произвести впечатление на присяжных, задают глупые вопросы вроде: «Вы когда-нибудь употребляли героин?» Возможно, у адвоката нет никаких оснований полагать, что полицейский когда-либо употреблял героин, но присяжные начинают гадать, почему он об этом спросил. |