Книга Моя (сводная) сестра, страница 12 – Юлия Рябинина

Мысль о том, что надо бежать, пришлась как раз кстати. Поднявшись на ноги, я начала метаться по комнате взад-вперед в попытке собрать все необходимое. Сумка не должна бросаться в глаза. Я уйду из этого дома с тем же, с чем и пришла.

Мне хватило всего пару минут, чтобы понять: брать мне отсюда нечего. Отец позаботился о том, чтобы у меня все было только новое и современное. Никаких напоминаний о прошлой жизни. Никаких вещиц с «Алиэкспресс» или «Джум». Все только качественное и дорогое. Первое время я к этому не могла привыкнуть. Спасибо Нику, я так легко влилась вместе с ним в повседневность богатого и знаменитого (в своих кругах) золотого ребенка, что и не заметила, как моя жизнь за короткий промежуток времени полностью изменилась.

Я огляделась напоследок. Мне будет не хватить этих стен. Слезы опять навернулись на глаза, но я зло смахнула их.

– Наши жизни только в наших руках, – повторила, будто мантру, последние слова мамы, сказанные ей перед тем, как она умерла.

Этот день и стал отправной точкой со дна социальной лестницы к ее вершинам. Но сейчас воспоминаниям не место. Сейчас мне нужно покинуть этот дом. Не хочу, чтобы у отца остались обо мне какие-то плохие воспоминания. Я надеялась, что, если я исчезну, то никто и не вспомнит обо мне. Забудут вскорости, как что-то проходящее и неважное. Останусь просто дымкой в их памяти.

Чертов Максим! Вот кто будет моим козлом отпущения. Только бы добраться мне до него, покажу этому уроду, где вся соль с приправами находится.

Когда рюкзак (м-да, мне хватило небольшого рюкзака, чтобы уложить все мои пожитки в него) был собран, в дверь постучали. Я с испуга закинула рюкзак в шкаф и уселась на край кровати, прижав руку к колотящемуся сердцу. С ужасом уставилась на дверь, не произнося ни слова.

– Эй, сестренка! Это Ник, – услышала приглушенный голос брата.

Метнувшись к двери, я с силой дернула ее на себя.

– Черт! Алита, что с тобой? Что с твоим лицом? Ты кого-то грохнула?

Схватив его за ворот футболки, я втянула брата в комнату и перед тем, как закрыть дверь, выглянула в коридор, проверяя, никого ли нет.

– Ты один? – решила еще на всякий случай уточнить.

– Да один, один, – кивнул Николоз, и только тут я заметила его распухший нос и разбитую губу.

– Что случилось? – я подошла к брату вплотную, взяла его за подбородок и начала разглядывать лицо. – Когда ты успел подраться?

– Не дрался я, – дернул головой парень.

– Тогда что? Нужно приложить лед, иначе уже к вечеру синяки будут.

– Мне все равно, – отмахнулся Ник.

– Это… это тебя отец? – неприятная догадка кольнула сердце.

– Он-он… а кто же еще, – Ник с размаху плюхнулся на мою кровать.

– За что? Что ты успел натворить за такое короткое время? – я с изумлением посмотрела на Ника, не веря в то, что отец мог вот так запросто ударить его, да не просто ударить – избить. – Сиди здесь. Я схожу за льдом. Не могу смотреть на тебя.

– Да забей, сестренка…

Но я уже вышла из спальни. Я настолько была растеряна и поглощена мыслями о Нике, что думать забыла о Давиде, который еще был где-то внизу. Общая аптечка находилась в ванной на первом этаже, и только там можно было найти все необходимое, чтобы помочь брату.

Оставив дверь в ванную открытой, я быстро собрала все, что нужно, хлопнула дверцей аптечки и, развернувшись к выходу, так и застыла на месте.

– Не приближайся, – только и успела выдохнуть перед тем, как мужчина в считанные секунды оказался рядом со мной.

Длинные пальцы схватили меня за горло, перекрывая доступ к кислороду, а тело оказалось прижатым плотно к стене.

– А то что? Закричишь? Закатишь истерику? Признаешься отцу, что трахалась вчера с родным братом? Что?

Меня просто уничтожала энергетика, которая исходила от мужчины. Я закрыла глаза, и мое тело обмякло в его руках. Оно отказывалось сопротивляться. И если бы не холодный рассудок, который приказывал бороться, то я бы, наверное, свалилась в обморок. Вся эта ситуация давила на меня. Калечила мой мозг и душу.

– Нет. Я не буду кричать, – со свистом выдавила из себя, понимая, что еще чуть-чуть, и он меня задушит.

Но возможно, это и к лучшему. Тогда я не смогу опозориться перед отцом, когда об этом узнает общественность.

– Ну, хоть здесь ты проявила благоразумие, – сарказм в голосе Давида не отрезвлял, а давил на самое больное.

– Да что ты? – распахнула я глаза. – Я тебе пыталась сказать. А ты не слушал. Придурок! – выплюнула ему в лицо.

– Так мне простительно. Я же не мог предположить, что моя сестра, – выразительно выговаривал он каждую букву, и это звучало как оскорбление, – может подрабатывать проституткой.

– Заткнись! Заткнись! – неожиданно мои глаза увлажнились, и слезы тонкими струйками потекли по щекам. – Никакой проституткой я не подрабатывала. Ты в своем уме?

Но по взгляду мужчины я понимала, что для него мои объяснения пустой звук. Он чуть отстранился от меня, и его взгляд скользнул вниз.

Боже! Это безумие. Мне нужно бежать. Срочно выбраться из его хватки и исчезнуть!

И я решилась на этот отчаянный, необдуманный шаг. Открыла рот, но его сразу же зажала ладонь Давида.

– Это глупо с твоей стороны, детка, – хмыкнул Давид, вжавшись в мое тело сильнее.

Его прервал посторонний шум в коридоре, и он нехотя отпустил мое горло. Я, получив свободу, бросилась к выходу. Но не успела я сделать шага за порог, как мою шею снова окольцевали пальцы Давида, и он резко дернул меня к себе, следом впечатав лицом в стену.

– Не так быстро, малютка, – прорычал мне в ухо, – мы еще не закончили.

– Черт! Ты гребаный мудак! Что тебе нужно? Тебе разве не достаточно того что было вчера? Ты хоть понимаешь, что будет со мной если об этом кто-то узнает? – в отчаянии попыталась я надавить на жалось, хотя понимала, что это бесполезно.

– Ты должна была бы подумать об этом перед тем, как прыгать к первому встречному в постель, – процедил он сквозь зубы.

– Ты не слышишь меня, так?

– Я не воспринимаю ничего от тех людей, которые лгут. Поэтому мне все равно, что будет с тобой. Ясно?!

– Пошел ты! – ответила ему, глотая слезы отчаяния.

– Я, пожалуй, соглашусь завтра прийти на званый ужин…

– Плевать, – бросила ему, а в мыслях уже благополучно свалила из страны сегодняшним вечером.

– Опять врешь. Ты боишься…

Дьявол. Он точно чертов дьявол. Ну, или я наивная дура, раз думаю, что умело могу скрывать свои эмоции.

– Тебе повторить? – скосила на него глаза. – Пошел ты!

– Какой же у тебя дерзкий язык.