Книга Многоликая, страница 27 – Татьяна Чащина

Ошарашенно ахнули котолаки и Демоны, остальные сохраняли спокойствие. Волки усмехались. Мужья Елени ловили откровенный кайф от разборок.

— Через мой труп! — заорала Маруся, но обернуться не смогла. На совете нельзя.

— Мы так и подумали, — с усмешкой шепнул Нил Ильич.

Никанор сестру в сторону отодвинул и люто глянул на Вожака. Костя не успел его остановить, чёрный лев распустил когти и немного выросли клыки — это всё, на что он был способен.

Кнайферы были не только зайцы, но и Догода. Ножи — его слабость. Никанор сделал шаг вперёд, как нож пробил его сердце. По смуглой коже потекли струйки крови.

Заверещала гарпия, кинулась к брату.

— Лео, убей его, — приказал Догода.

Леонид Львович с открытым рот и ошарашенными глазами смотрел, как умирает на тонких руках сестры его Бесконечный.

— Ольга? — обратился невозмутимый Догода к моей мучительнице Ольге Ниловне. Та очнулась от ужаса и хотела сделать шаг к Никанору, но Лео её откинул в сторону. Он выпустил длинный коготь и порезал Никанору горло. Ревущая и матерящаяся Маруся билась в руках Кости.

Закон бесконечности гласит: убивший Бесконечно, сам становится Бесконечным.

Сиял яркий синий цвет. Это Бесконечная энергия перебиралась из тела Никанора в тело Леонида Львовича. Сам чёрный лев осыпался песком, его тело меняло форму, проваливались руки, лицо. Он уходил, оставляя от себя только пепел.

— Что за власть такая? — взревел Демон. Костя покрылся складками, оголил острые клыки. — Что творишь ты! Какое право имеешь?!

— Право сильного, — невозмутимо ответил Бонифаций.

— А, блядь, не пытались право умного придумать?! — возмущался Костя. — Еленя?!

— Твоя жена — человек, — ответила ему олениха.

— Нет, — ошарашенно ахнул Костя, прикрывая свою несчастную ревущую от горя девушку руками. — Это моя истинная, я без неё не смогу.

— Кор сможет, — хладнокровно отозвался Догода. — Кор, убей Костю. Гарпию я уж сам, уговорили. — Он ядовито усмехнулся, и глаза его в этот момент выцвели до светло-серого цвета. Посмеивались за его спиной два волчьих царя.

Кор. Его маленькие рожки в копне русых волос стали превращаться в острую сталь. Разрастались, лязгали клинками. Покрыли голову.

И стоял величественный, красивый волк с оленьими рогами. Демон, ублюдок ненормальной запретной пары. Стройный, магический, с потемневшими глазами, в которых собрались слёзы.

— Я не смогу убить отца, — его приятный голос в тишине звенел.

— Он не твой отец, — ответил ему Догода. — Слабым место нет среди нас. Если все Демоны такие плаксивые и приказы не собираются исполнять, то в течение суток от шкур, что готовы нас предать, ничего не останется. Ты сражался со мной, Кор. Мы с тобой рубеж защищали, когда твой альфа с драконом заигрывал по просьбе жены.

— Я создавал племя, — растерянно выдохнул Костя, не веря, что попал в такую ситуацию. — Я готовился всю жизнь к войне с Изничкой… Что происходит? Кто ты? А может, не Никанора Ардис заморочил?

Я с ужасом посмотрела на то место, где недавно стоял Никанор. Лео задыхался, глаза горели синим светом. Ольга ему что-то нашёптывала и гладила его по спине. Новый Бесконечный котолаков приходил в себя.

— Догода! Опомнись! — пытался докричаться Лучистый Демон до зловещего чудовища.

— К тебе претензий нет, хотя ты и участвовал в идиотских затеях Никанора. Выживешь без своей девки?

Воцарилась тишина. Костя выпучил глаза и замер, Маруся точно так же стояла рядом.

— Мы тебе новую найдём, вдруг родит, — хохотнул Нил Ильич Лихо, волчий царь… кровавый и лютый.

Я слышала смех. Не все смеялись… Только бездушные, бессердечные твари.

— У тебя сотни Запасных в любом племени, — согласился Догода. — Ты не ужился с ней. Она годами тебя изводила своими полётами. И могу тебе честно сказать, что твоя женщина тебе изменяла несколько раз…

— Заткнись! — выкрикнула Маруська. — Костя, не верь.

— А крылья, как известно, только на Изничке водятся, — прошипел Догода.

У Кости потекли слёзы. Он горько усмехнулся.

— Так как?

— Я умру вместе с ней.

— Нет! — заревела медведица Зоя. — Андрей! Прекрати это!

Андрей невозмутимый и всегда спокойный неожиданно нахмурил белые брови и грозно посмотрел на Догоду.

— Оправдай жестокость, — утробным басом велел он.

— Хорошо, раз ты просишь, — хмыкнул Догода. — Вы все привыкли воспринимать Пассариона таким чокнутым добрым дедком, который бегает по Лесу и всем помогает. Забывая о том, что это пёс у ног Многоликой. Злой, лютый, однажды поразивший Ардиса. Он спокойно мог пожертвовать настоящим ради будущего.

Я заметила, как опустила голову Еленя, тяжко вздохнула. Она точно знала, кем был Пассрион. Пока моя мамочка где-то прохлаждалась, вот эта здоровая тётка была любовницей моего отца. Это мне не Еленя рассказала, а оленихи из её стада.

— Пассарион создавал благодатную среду не для Костика Демона, а для его подопечного.

— Для Кора, — горько усмехнулся Константин.

— Да. Только Демон мог воспитать Демона. И ты был очень хорошим наставником, никто из племён не смог бы так. Что касается твоей жены…

Маруська вся в чёрных перьях прожигала волка взглядом.

— Пассарион говорил тебе обрезать жене крылья, — тихо сказал Догода. — Ты должен был это сделать. Слишком мягкотелый. Уже не раз пожалел, что не воспользовался его советом. Правильно. Любое слово Пассариона имело смысл.

— Я знал, — улыбался Костя. Откинул назад медовые волосы. — Знал с самого начала. Одного не видел, с кем она мне изменяла.

Маруська заныла, захотела повиснуть на руке мужа, но он грубо оттолкнул её.

— Сын Ардиса, Ка Ирдис. Специально для твоей супруги был заслан. Я предлагаю в последний раз, Константин Максимович, оставайся живым. У тебя будет другая жена.

— У вас есть Кор. Я выбираю смерть.

У меня ноги подкосились, я теряла от горя сознание. Меня зачем сюда привели? Чтобы видеть, что такое Догода?!

Еленя мотнула головой, и один из её мужей взял меня на руки. Подкинул вверх на свой мускулистый торс. Я вцепилась в него мёртвой хваткой и уткнулась в чернильные волосы. Он пах сеном и немного морковкой.

Я не хотела этого видеть. От дикого крика Маруси, от рёва Кости меня тошнило.

Хотела как-то отгородиться от казни, но не могла. Изнутри из темноты заорала:

— Остановись! Не убивай Теплокровных!

Воцарилась тишина. Я медленно оторвалась от оленя и оглянулась через плечо.

Бездыханное тело гарпии… Марусенька тощенькая и бледная лежала на руках любимого мужа. Костя на коленях, закрыл глаза… Его медовые локоны падали на мёртвое лицо жены…