Книга Анечка, страница 28 – Татьяна Анина

– Чем занимаешься, Лёха?

– Спортом, – губы расплылись в какой-то животной ухмылке.

– Заметно, – он ещё раз оценил высокую фигуру взглядом. Васин был крепким, но стройным, как пацан, лет двадцати.

Шиша обернулся. Аня казалась ему вполне здоровой и нормальной. Она в обнимку с Катькой Тугариной беседовала с классной руководительницей. Марго уже превратилась в сухую старушку, но всех помнила.

– Восемь, – произнёс Васин.

– Что восемь? – в недоумении спросил Шиша.

– Восемь раз ударили по Сониной попе, – довольно улыбнулся Лёша. – Ты тоже мимо не прошёл.

– Я то да… А ты что, следишь?

– К ней приехал, – спокойно признался самый странный тип в их классе, не считая, Анечки.

– Ты? – удивился Рома и ещё раз посмотрел на Лядину, которая какого-то алкоголика за грудки держала и что-то нехорошие шипела сквозь зубы. – Вообще, да. Женщина в самом соку. И, похоже, не сложилось у неё с биологом.

– Не сложилось, – сладко шептал Лёша и сверлил Соньку взглядом издалека. – Со мной сложится.

– Совет да любовь, – гоготнул Шиша и продолжил разглядывать собравшихся.

Шиша так засмотрелся, что не заметил, как его подхватили сильные длинные ручищи. Трэш напрягся и оторвал Шишу от пола.

***

На нём был свитер крупной вязки, через плечо кожаная сумка с выбитыми узорами. Блистал Трэш улыбкой и дорогими золотыми часами. Глаза синие, морда довольная, чутка на звериную смахивала.

А ещё он распространял невидимую ауру лидера. И в Роме взыграли детские шальные силы. Трэш рядом, сейчас будет интересно, главное, ему подыграть. Единственное, что они выросли. И скорей всего не будет так здорово, как раньше.

Так они втроём и отделились от всего общества, явно мужчины при деньгах.

– Ого! – охнул Трэш.

Васин с Шишковым обратили внимание на вход в столовку. Там красовалась длинноногая баба с выкрашенными белыми волосами, в коротком розовом платье. Это была их одноклассница, Лера Ложкина. Пришла на вечер встречи выпускников с мужиком, одетым в дорогой костюм, на голову ниже её, лысоватым и явно старшим по возрасту.

– Ложка во Франции живёт, а это её мужик, – пояснил Лёха.

– Шиш, давай француза, как на Бородино, – предложил Трэш и вытащил из своей сумки два литра, нет не половину, не один, а именно два литра шотландского виски, так любимого Шишей.

– Он русских не очень любит, – усмехнулся Васин.

– Конечно, не любит, – по-волчьи скалился Трэш. – Небось, прабабка горшки за нашими дворянами выносила, откуда любовь.

– Зря Ложка его сюда привела, – Шиша чувствовал себя мальчишкой, просыпалась редкостная шкодливость и желание совершить такое-эдакое, за что его выкинут из школы. – Я за тарой, ты за улиточником.

Все садились за длинный стол, собранным из маленьких. Располагались на школьных скамейках. Был разлит чай и кругом благоухали пироги и пирожные.

Учителя придумали муторную развлекательную программу. Катька с Сонькой, как медалистки, получили грамоты и участвовали в конкурсах.

Если бы не Трэш, делать было б нечего среди этой гопоты. Рожи пропитые, половины одноклассников нет, на кладбище. Бабы потёртые, обвислые. Только Катька да Анечка, как девчонки. Ну, конечно и Лядина, это просто венец всей встречи выпускников! Гарцевала на каблуках и жопа то в одну сторону, то в другую. Так и влечёт. Не любил он такие формы, но… ту просто шедевр.

Это надо трахать!

И похоже не только у Васина на Соню планы, мужики так и стреляли глазами. Хрен ли! Четвёртый натуральный размер и в свободном доступе.

Стаканов не нашлось. Пришлось взять с чаем. Захватив четыре стакана в ладони, Шиша семенил до своих. Трэш уже отбил французишку у Ложки и утащил ближе к окнам.

Прикопались три мужика. Они были младше, пытались побрататься с Трэшем, вцепились взглядом в бутылку.

– Так, бл*дь рассосались, – рыкнул Рома местным хроникам, – Здесь сейчас, сука, культурные люди выпивать будут, – он поставил стаканы на подоконник рядом с Васей.

– Шиши, дебилойд! А пустых не нашлось? – возмутился Трэш по-дружески обнимая улыбчивого француза и давая пинка под зад алкашам, которые хотели побрататься.

– Чайку жахнем и освободим…

– Нет, нет я не пыть! Я совсем не пыть, – улыбался француз.

– А мы тебе в крышечку нальём, – коварно улыбнулся Васин и подмигнул Роме.

Чай был мутным и переслащенным. Трэш, Лёша и Ромка заглотили свой чай, как водку и втихаря стали разливать нормальный напиток.

Француз согласился на крышечку, потом на вторую и на третью.

Когда хорошо пошло, компания решила сесть за общий стол, чтобы закусить.

Тучная Нафаня села напротив богатых мужчин и мыльным взглядом пялилась то на Рому, то на Трэша. Баба эта была младше и слишком плохо выглядела для своих двадцати восьми. Видно попивала, за собой не следила.

– Сгинь нечистая, – усмехнулся Трэш и втолкнул во француза стакан чая. – Чай охрененное говно.

– Да и выпечка с привкусом, – наморщился Васин, что сидел рядом с Нафаней.

Шиша заметил, что бухают почти все за столом. Только вот у Трэша было реальное бухло, такое только у Штопора водилось.

– Ты где сейчас? – спросил Рома, он сидел спиной к сцене и поворачиваться был не намерен. Его ещё в детстве пугали эти праздники и убогие конкурсы. Это для девочек в любом возрасте.

– Строительство. А ты?

– Судя по часам, дворцы строишь, – присмотрелся Шиша. Поднялся Трэш, ничего не скажешь. Собственно с такой, как Катька, по другому и быть не могло. – Я машинами.

– Нелегально, – решил Трэш. – Нафаня пасть закрой, такие мужики не для тебя, да Ник-Оля?

– Да-да, – подставлял пустой стакан француз.

– Давай, за женщин, – предложил Рома и оглянулся.

Его Анюта с беременной Катькой и Ложкой бегала с воздушными шарами, играла в какую-то игру.

Они чокнулись и Нафаня, затесавшаяся в их компанию, тоже быстро выпила свой чай и попросила угостить.

– Нафаня, хватит так на меня пялиться, – закусывая Анькиным пирогом, сказал Трэш.

– Да я на Ромку смотрю, – лукаво протянула толстая Нафаня, напомнив Ингу своей манерой говорить.

– Я с невестой, – гордо заявил Рома. – Если кто слово скажет, про мою девочку, бить буду больно.

Захотелось подраться, аж кулаки зудели. Он кинул взгляд на Лёху Васина, тот повёл бровью.

Нет, с этим драться нельзя. Судя по мощной фигуре, уложит и костей не соберёшь.

– За невесту и жену, – разливал Трэш. – Э, Колян, ты в каких отношениях с Леркой?