Книга Сделка с профессором, страница 124 – Полина Краншевская

Дворецкий замялся и отвел взгляд.

– Так и не очнулась, – с виноватым видом, будто лично был причастен к тяжелому состоянию гостьи, выговорил он. – Лекарь все еще у нее.

Эдман, забыв о разболевшейся ноге, устремился наверх, миновал коридор и распахнул дверь в сиреневую спальню. Светловолосый лекарь в застегнутом на все пуговицы темном сюртуке сидел возле постели Сонар и с озабоченным выражением лица щупал ее безвольно лежащую руку.

– Приветствую, доктор Хрюст, – сказал Эдман. – Что с ней?

– Кто вы и почему врываетесь без стука?! – в изумлении уставился на него лекарь и даже привстал со стула.

Эдман выругался, сообразив, что явился в образе профессора. Слугам он все объяснил заранее, а вот о лекаре и не подумал.

– Простите, доктор Хрюст. Я выполняю задание главы департамента внутренней безопасности, поэтому хожу под личиной. Поверьте, медин Симпел не позволил бы войти в дом постороннему, да и охранные чары здесь на должном уровне.

– Извините, максис Джентес, – проговорил доктор, усаживаясь обратно и все еще с недоверием косясь на него. – Сами понимаете, привычка военного врача.

– Да, конечно, – кивнул Эдман, располагаясь в кресле возле постели. – Так что вы можете сказать о состоянии девушки?

Доктор нахмурился, пригладил пышные усы и сцепил пальцы.

– Есть масса настораживающих фактов и при этом ничего конкретного, – признался он. – У пациентки жар, воспалены легкие. Налицо сильное магическое истощение, но резервуар не опустошен до дна. Как такое возможно, я не берусь судить. Кроме этого, я взял кровь на экспертизу. Мне нужно провести исследование в лаборатории, но уже сейчас могу сказать, что ей давали кое-то мощное зелье. Каким действием оно обладает, я выясню, как только доберусь до необходимых для анализа артефактов.

У Эдмана заныло в груди от мысли о том, что могло произойти с Сонар, пока она была в руках похитителей.

– Насколько серьезно ее состояние? Есть угроза для жизни?

– Состояние тяжелое, – напряженным голосом ответил доктор. – Но пациентка молодая и крепкая, должна справиться. Сейчас я дал ей необходимые снадобья, погрузил в лечебный сон и наложил исцеляющие заклинания. Теперь для выздоровления ей требуется покой и хороший уход. Думаю, к концу седьмицы, самое крайнее к началу следующей, она придет в себя. Но меня беспокоит еще кое-что.

– Что именно? – выдавил Эдман и тут же прокашлялся, стараясь скрыть волнение.

– Кроме зелья, я заметил следы магического влияния, – с тревогой сказал доктор. – Это особенное колдовство. Я такого раньше не встречал и не могу судить об эффекте. Но оно и сейчас оказывает воздействие на девушку.

– Как от этого избавиться? – глухим голосом спросил Эдман.

– Возможно, кто-то из профессоров академии сталкивался с подобным раньше и сможет помочь. Но я бы не рассчитывал на многое. Магия странная, ни на что не похожая.

В комнате повисло тягостное молчание.

– Ясно, – произнес Эдман, чтобы хоть чем-то заполнить возникшую паузу.

– Я сообщу вам о результатах экспертизы, – сказал доктор поднимаясь. – Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я сейчас же займусь анализом.

– Спасибо, доктор Хрюст, – ответил Эдман, провожая лекаря до прихожей. – Я в долгу не останусь.

– Полно вам, максис Джентес, – пожал ему руку лекарь. – Я навещу пациентку завтра.

– Всего доброго.

Эдман вернулся в спальню Сонар, подошел к постели и склонился над спящей девушкой. Солнечный свет проникал сквозь незадернутые шторы, освещал комнату и едва касался ее бледного осунувшегося лица, точно боясь спугнуть навеянный сон. Темно-русые пряди рассыпались по подушке тяжелой волной и сияли в блуждающих по ним лучах, отливая рыжиной. Узкие плечи и тонкие руки соперничали белизной кожи с накрахмаленным постельным бельем.

Перестроив зрение на магическое, Эдман осмотрел Беатрис и понял, о чем говорил доктор. Полупустой резервуар слабо светился серебристыми искрами, целебные заклятия оплетали грудь и голову девушки, но кроме этого, зловещая бронзовая сеть неизвестной магии окружала кольцом ее горло и сворачивалась змеей на сердце. Эдман потянулся к чужеродным плетениям своей энергией, осторожно коснулся и тут же ощутил холод и предупреждающий, пока лишь слабый болевой импульс. Сонар застонала, и ее изможденное лицо исказила гримаса невыразимой муки.

У Эдмана на душе заскребли кошки.

«Что же с тобой сделали, Сонар? – подумал он, больше не пытаясь проверять на стойкость чужое колдовство. – И кто за этим стоит?»

Но ответы на терзавшие его вопросы могла дать только сама Беатрис, и Эдману ничего не оставалось, кроме как ждать ее выздоровления.

Всю следующую седьмицу доктор Хрюст каждый день навещал Сонар и уверял, что пациентка идет на поправку, хотя внешне ничего не менялось. Беатрис лежала и, казалось, таяла на глазах. Приглашенный из столичной академии профессор, специалист по различным видам магических воздействий, осмотрел Беатрис и вынес вердикт, что на дайну наложили древние чары, но как от оных избавиться, сказать не смог. Зато мэтр предупредил, что если попытаться убрать чужеродные плетения, то девушка может не выдержать и умереть. И Эдману пришлось отступиться от задумки разрушить зловредное, колдовское влияние на Сонар.  

Он разрывался между свалившимися на него заботами, связанными с болезнью Беатрис, и обязанностями преподавателя боевой магии в академии. И в конце концов Эдман решил переселиться из преподавательских апартаментов в свой столичный дом. Счастью мединны Вафии не было предела. Она получила возможность не только ухаживать за хворающей гостьей, но и баловать горячо любимого хозяина всевозможными сытными блюдами, в душе считая, что он губит свое здоровье, столуясь в городских трактирах, когда дома его накормят лучше, чем в любом, самом дорогом ресторане.

Лекарь предоставил результаты экспертизы крови, и Эдман с содроганием прочитал о действии обнаруженного зелья. Выяснилось, что оно обладало поистине уникальными свойствами – в разы увеличивало метаболизм, повышало уровень гормонов, порождая неконтролируемое половое влечение и вызывая ощущение эйфории, и, самое главное, усиливало способность накапливать ману.

– Тот, кто сумел создать этот состав, – восхищался доктор, – настоящий гений! Хотел бы я на него поглядеть!

– Я тоже, – с угрюмым видом отвечал Эдман, рисуя в воображении живописные картины того, для чего Сонар поили таким чудо-средством.

– Но знаете, что самое удивительное?

– Что?

– После приема подобного зелья организм работает на пределе своих возможностей, – пояснял доктор. – Но наше тело не приспособлено к такому существованию. Ему требуется отдых после нагрузки. Если зелье давать часто, то человек банально исчерпает все свои возможности, и довольно быстро. Как вы понимаете, это приведет в конечном итоге к гибели. Но, как мне кажется, создатель сего средства предусмотрел эту вероятность и добавил в состав мощный регенерирующий компонент.