Книга Сделка с профессором, страница 92 – Полина Краншевская

– Все в порядке, господин. Чай подан, как вы и просили.

– Беатрис? – Атли посмотрел вопросительным взглядом на Бетти.

– Все хорошо, – ответила она, смутившись и пройдя к чайному столику. – Мы обсуждали погоду. Ты успел вернуться как раз до снегопада.

Атли мельком посмотрел в окно, увидел бушующую седую стихию и ответил:

– Я спешил к тебе. Мне не хотелось, чтобы ты оставалась надолго одна.

– Давай пить чай, – улыбнулась ему Беатрис.

– С удовольствием, – кивнул Атли. Он расположился на диване и бросил служанке: – Пруденс, ты свободна.

Та сделала книксен и поспешила покинуть гостиную.

Беатрис принялась хлопотать над низким столиком, наполняя чашки горячим, ароматным чаем и перекладывая в тарелку для Атли крошечные бутерброды с вяленым мясом, сыром и листьями салата. Для себя она взяла кекс, орехи и сухофрукты и присела в кресло напротив. Бетти так и не поборола в себе отчаянную любовь к сладкому и при каждом удобном случае удовлетворяла свое пристрастие. Она с непередаваемым блаженством выпила чай вприкуску с лакомствами и захотела еще.

− Чем ты занималась, пока меня не было? – спросил Атли, закончив с чаем.

Бетти стало неудобно, что она бездельничала целый день, так и не удосужившись найти себе дело.

− Ничем особенным, − промямлила она, отведя взгляд. И тут же задала встречный вопрос: − А ты?

− Утрясал возникшие проблемы, − отмахнулся он. – Ничего интересного. Лучше посмотри, что я тебе привез. Иди сюда.

Атли полез во внутренний карман легкого домашнего темно-синего жакета и достал продолговатую, обтянутую бархатом коробочку. Беатрис пересела на диван и с предвкушением заглянула ему через плечо. Он открыл футляр и извлек ожерелье из белого золота с россыпью сапфиров, выполненное в виде мелких листочков с покоящимися на них капельками росы.

− Какое чудо! – ахнула Бетти, всплеснув руками.

− Позволь, я тебе помогу, − с довольной улыбкой сказал он.

Беатрис повернулась к нему спиной, и Атли застегнул украшение на ее изящной шейке. Бетти провела по камешкам пальчиками и, подскочив с дивана, предстала перед покровителем.

− Ну как? – звенящим от волнения голосом спросила она.

Атли не спускал с нее потемневших глаз и скользил взглядом по ее сияющему лицу, белой шее, часто вздымавшейся груди.

− Это ожерелье лишь никчемная оправа твоей ослепительной красы, − неожиданно хриплым голосом выговорил он.

Беатрис покраснела от удовольствия и осмотрелась в поисках зеркала.

− Тебе правда нравится? – спросила она, подбегая к каминной полке, где стояло небольшое овальное зеркало.

– Да, – глухо отозвался Атли и поднялся с дивана.

Украшение действительно очень шло Беатрис, оттеняя ее серые глаза и придавая им колдовскую глубину. Бетти смотрела на свое отражение и не могла поверить, что румяная очаровательная юная прелестница в красивом платье и дорогом ожерелье и есть она.

Внезапно Беатрис ощутила горячие ладони Атли на своих плечах и вздрогнула. Он стоял совсем рядом, касаясь ее спины, и она чувствовала его опаляющее дыхание покрывшейся мурашками кожей, вмиг ставшей неимоверно чувствительной.

– Ты словно дивное видение, пришедшее ко мне из мира грез, – прошептал он, склоняясь к ней.

В зеркале отразилось его будто высеченное из камня суровое лицо, тонкие губы, касающиеся ее волос, длинные пальцы, сжимающие ее хрупкие плечи. У Беатрис перехватило дыхание, и внутри все затрепетало в сладком предвкушении. Ей вдруг захотелось, чтобы он стал еще ближе, чтобы теснее прижал ее и сказал о том, как восхищен и пленен ею.

Атли развернул Бетти к себе лицом, приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

– Ты счастлива здесь, Беатрис? – спросил он, пожирая ее жадным, требовательным взглядом. – Счастлива рядом со мной?

Она смотрела на него не в силах вымолвить ни слова и ощущала, как его ладони скользят по ее спине. Жаркая волна прокатилась по телу Бетти и отозвалась внутри сладким, неведомым доселе томлением.

– Да, – призналась она, сгорая в его объятиях. – Ты для меня дороже всех на свете.

Еле уловимая усмешка удовлетворения ее ответом скользнула по тонким губам и тут же исчезла, будто померещилась.

– Чего бы тебе хотелось, моя дивная пташка? – прошептал он, почти касаясь ее губ. – Чем еще я могу порадовать тебя, Бетти?

У Беатрис защемило в груди, и слезы умиления выступили на глазах. Атли так нежно и ласково произносил ее имя, так волнующе говорил с ней, так бережно обнимал, что она почувствовала себя бесценным сокровищем, составлявшим единственный смысл жизни находившегося рядом мужчины.

– Я хочу, чтобы мы безраздельно принадлежали друг другу, – вымолвила она и тут же испугалась того, что проговорилась о своем самом сокровенном желании, вот уже который день не дававшем ей покоя.

Она вспыхнула и попыталась отвернуться, но Атли не дал ей этого сделать.

– И я хочу того же самого, – шепнул он и поцеловал ее мягкие манящие уста.

Каким сладким показался Бетти ее первый поцелуй, какими будоражащими были прикосновения Атли, отзывавшиеся жаром и трепетом в груди, с каким ликованием сжималось ее сердечко, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу.

Атли с трудом оторвался от нее и, тяжело дыша, проговорил:

– Время пришло, Бетти. Сегодня мы объединим наши энергии и познаем радость полного воссоединения.

Он подхватил ее на руки и быстрым шагом направился в северное крыло дома.

У Беатрис голова шла кругом, и смысл его слов едва ли доходил до нее. Она прижималась к широкой груди и слушала бешеный стук его сердца, позабыв обо всем, что когда-то было важным для нее.

Атли внес ее в свои покои. Бетти лишь мельком заметила небольшую идеально прибранную комнату с парой кресел, письменным столом, бюро и книжными шкафами. Они не стали задерживаться здесь, Атли прошел дальше, отворил дверь в спальню и уложил Беатрис на гигантскую кровать, заправленную бледно-голубым покрывалом.

Бетти вдруг испугалась, подтянула колени к груди и обхватила себя руками. Когда она говорила о своих чувствах в гостиной, она вовсе не имела в виду ничего такого. Атли сел возле нее и осторожно погладил по волосам.

– Не бойся, глупышка, – прошептал он с мягкой улыбкой. – Тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было.

У Беатрис отлегло от сердца, словно закрученная внутри пружина вмиг распрямилась, и она с облегчением расплакалась, прижавшись к Атли.

– Я подумала… – бормотала она всхлипывая. – Что ты… Что я…

– Тише, тише, – шептал он, успокаивая и поглаживая ее по вздрагивающим плечикам. – Я всего лишь имел в виду передачу маны. Прости, что напугал тебя. Не волнуйся. Если ты не готова и хочешь повременить, то мы отложим это на потом. Мне скоро нужно будет уехать, а когда вернусь, мы снова все обсудим.