Онлайн книга «Посмертный портрет»
|
– Да. – Он с облегчением кивнул. – Я помог им всем избавиться от их бренных тел. Делая портрет сразу после смерти, я вбираю в себя их свет, присоединяю его к своему, сохраняю его и даю им бессмертие. Они живут во мне! Когда я присоединю последний свет, работа будет закончена. Я узнаю все, что знали они. А они узнают меня. Навсегда. – Понятно. Запись закончена. – Значит, я могу идти? – Нет. Мне очень жаль, но есть другие люди, с которыми тебе придется поговорить. Объяснить случившееся. – Ох, только, пожалуйста, поскорее. – Он равнодушно обвел взглядом комнату. – Мне нужно вернуться к работе. «Граница между нормальным состоянием и безумием зыбка, – подумала Ева. – Джерри перешел ее. Если теперь он и будет продолжать действовать, планировать, создавать образы, то только в обитой войлоком палате больницы для умалишенных». – Надеюсь, это не займет много времени, – сказал Джерри полицейскому, который пришел, чтобы отвести его в камеру. Видя, что Ева продолжает сидеть, Пибоди налила два стакана воды и поставила их на стол. – Мой папа любил старые комиксы. Я помню один из них. Там сошел с ума говорящий кот. Шизанулся абсолютно. Чтобы показать это, художник нарисовал птичек. Они летали вокруг головы кота и чирикали. – Она залпом выпила воду. – Тут тот же самый случай. Вокруг его головы летают птички. Но все это слишком печально и страшно для птичек. Ева безучастно смотрела на свой стакан. – Иногда делаешь свою работу, заканчиваешь дознание, а дверь так и не закрывается. Думаю, это дело как раз такого рода. Рорк был прав: мне жалко Джерри. Когда преступник – человек ожесточенный, жадный и злобный, бывает легче. Но когда он вызывает жалость, дверь остается открытой… – Вам пора домой, Даллас. Нам всем пора домой. – Ты права. – Ева потерла глаза, как усталый ребенок. Но сначала она составила отчет и ввела его в файл, надеясь, что это позволит плотнее закрыть дверь. Отдел расследования убийств свое дело сделал. Теперь пусть с Джерри возятся другие. Он может потребовать адвокатов, но все равно больше никогда не выйдет из палаты для буйных… Ева сделала крюк и заехала в больницу, чтобы взглянуть на Трухарта. Он спал как младенец, цвет лица у него был хороший, дыхание легкое; мониторы отмечали ровное биение его сердца. В кресле рядом с кроватью храпел ссутулившийся Бакстер. К изголовью был привязан воздушный шар в форме гигантских женских грудей. Ева наклонилась и слегка потрясла Бакстера за плечо. Храп тут же прекратился. Бакстер проснулся и инстинктивно потянулся за оружием. – Вольно, детектив, – прошептала она. – Как малыш? – Он выпрямился. – Черт побери, я отрубился. – Я догадалась. Ты храпел, как носорог. Ума не приложу, как ты не разбудил Трухарта. Отправляйся домой, Бакстер. – Я хотел немного посидеть с ним и удостовериться… – Отправляйся домой, – повторила она. – На несколько часов прими горизонтальное положение. Его выпишут ближе к полудню. Тогда можешь вернуться и отвезти его домой. На это время я освобождаю тебя от заданий. – Ага. – Бакстер зевнул. – Спасибо. Он хорошо потрудился, Даллас. – Хорошо. – А что Стивенсон? – Сидит. – Это тоже хорошо. – Бакстер поднялся. – Ну что, по домам? – По домам, – подтвердила Ева. Но когда Бакстер ушел, она села на его место и наблюдала за Трухартом целый час. Домой она ехала на рассвете. Гроза прошла, и над городом разливался мягкий и ясный свет. В этом было что-то символическое, но Ева слишком устала, чтобы ломать себе голову над расшифровкой символов. Когда она свернула на подъездную дорожку, свет стал ярче, а стоило Еве миновать ворота, как солнечные лучи омыли дом – великолепный дом на фоне неба, которое вдруг решило стать по-летнему густо-синим. «Стало прохладнее, – заметила Ева, выйдя из машины. – Так прохладно не было несколько дней. Или недель. А может быть, лет? Проклятие, наконец-то проснулся бриз!» Она вошла в вестибюль, сняла, жакет и бросила его на пол. Из гостиной вышел Рорк. – Доброе утро, лейтенант. – Похоже, предстоит очень хороший день. – Похоже. – Он подошел, коснулся пальцем ямочки на ее подбородке и заглянул в усталые глаза. – Как ты? – Бывало и лучше, но чаще – куда хуже. Трухарт пришел в себя. Сегодня его выпишут. С его головы не упал ни один волос, но Бакстер трясся над ним, как наседка. Это ужасно трогательно. – Ты подала рапорт о его повышении? Ева негромко рассмеялась: – Я что, прозрачная? – Для меня – да. – Рорк обнял ее и привлек к себе. – А как он выглядел во время твоего визита? Он улыбнулся ей в макушку: – Похоже, ты тоже видишь меня насквозь. Он выглядел молодым, энергичным, но немного усталым. Бакстер купил ему неприличный воздушный шар в форме огромных грудей. Трухарт смутился, но, кажется, обрадовался, и привязал шар к изголовью. – Да. Я увидела его сразу же, как только вошла. В мире снова порядок! Во всяком случае, что-то похожее. – Ты… жалеешь его? Ева знала, что Рорк говорит не о Трухарте. – Больше, чем хотелось бы. Он совсем свихнулся. Может быть, так на него повлияла смерть матери. А может быть, он все равно кончил бы этим. Пускай им занимаются специалисты. Я свое дело сделала. Собираюсь подняться к себе, рухнуть пластом и проспать несколько часов. Устала как собака. – Могу себе представить. Раз так, свидание придется отложить. – Какое свидание? Рорк обнял ее за талию и повернул к лестнице. – То самое, которое мы назначили на день отъезда Соммерсета в отпуск. – Стоп. Минутку… – Ева обернулась и осмотрела вестибюль. – Так он ушел? Дом свободен от Соммерсета?! – Не далее как двадцать минут назад. Правда, еще слегка прихрамывая, но… – Господи, я совсем плохая. Мне следовало почувствовать это! Почуять! Она пнула жакет так, что тот подлетел в воздух, и, пританцовывая, прошлась по коридору. – Похоже, ты нашла скрытый источник энергии. – Я возродилась! – Ева резко повернулась и прыгнула на Рорка, обхватив ногами его талию. – Давай займемся жарким сексом! – Ну, если ты настаиваешь… Кстати, в гостиной стоит пинта отличного шоколадного соуса. – Ты шутишь? – Разве можно шутить, когда речь идет о таких серьезных вещах, как жаркий секс под шоколадным соусом? |