Книга Чингисхан. Завоеватель мира, страница 14 – Лео де Хартог

Укрепившееся, таким образом, его положение было достаточно сильно, чтобы он мог создать мощную структуру власти. Так же как семья или род стоит во главе племени, так и семья Чингисхана (Золотая семья) с ее вассалами и помощниками будет стоять во главе «всех людей, живущих в войлочных шатрах». Глава Золотого рода — это хан монголов. Чингисхан никогда не видел себя главой всех людей: он был главой монгольской аристократии, которую объединил. При этом он никогда не обращался к подчиненным, только к братьям, сыновьям и главным военачальникам ^[237]. Не только Чингисхан, но в будущем и его наследники считали себя представителями Тенгри на земле. Их приказы — это приказы Тенгри, и их невыполнение приравнивалось к пренебрежению божественной волей.

Структура монгольского государства базировалась на феодальных отношениях монгольского и тюркского общества, которые были установлены Чингисханом ^[238]. В них существенную роль играл тюркский элемент. Чисто аристократическая структура государства не затрагивала социальные связи, которые существовали внутри племен и родов. Однако степная аристократия значительно укрепила позиции. Личная верность правителю государства связывала между собой различные группы.

Вначале амбиции Чингисхана ограничивались плохо управляемыми покоренными племенами. В то время монголы были во многом отсталыми людьми, даже по сравнению с другими племенами, например кераитами и найманами. Перед тем как нападать на более развитые народы, необходимо было установить порядок дома. Первыми, кто оказал влияние на эту сторону жизни, стали мусульманские торговцы, посетившие Монголию непосредственно перед 1203 годом ^[239].

Одно из самых важных решений по организации правительства, принятых Чингисханом, стало введение уйгурского письма в качестве официального алфавита. Монголы до этого не знали письменности. После покорения найманов в 1204 году Чингисхан взял на службу уйгура Тататунга, хранителя печати убитого Таяна (Таянхана найманов). Это стало началом процесса, который должен был привести к учреждению монгольской государственности. В обязанности Тататунга входила подготовка и подписание официальных документов. Мы, к сожалению, не имеем достаточно информации о печати или печатях, используемых Чингисханом; но предполагается, что их было две — алая и синяя.

Неграмотный Чингисхан был тем не менее достаточно проницателен, чтобы понять, что его сыновья и ведущие чиновники должны научиться читать и писать. Поэтому Тататунга в дополнение к обязанностям хранителя печатей стал наставником сыновей нового повелителя. Другие придворные также обучались. Среди них был молодой татарин Шиги-Кутуку, который оказался способным учеником.

Талант Чингисхана не ограничивался безошибочным выбором военачальников, он также сумел разглядеть в Шиги-Кутуку верховного судью Монгольской империи. Татарин безукоризненно справлялся со своими обязанностями. Его решения служили образцами для других. Ему удалось утвердить среди монголов гуманные принципы, насколько это было возможно ^[240].

Даже до прихода к власти Чингисхана у монголов было обычное право, незаписанное и различное у разных племен. Поскольку господство Чингисхана простиралось на большой территории, возникла потребность в законах, единых для всей империи, и в связи с этим потребность в едином юридическом кодексе. Яса представляла собой кодификацию родовых традиций, обычаев, законов и суждений о монголах, к которым Чингисхан в дальнейшем добавлял законы собственного сочинения ^[241].

Составление Ясы заняло много времени. По всей вероятности, ее первая редакция появилась незадолго до или во время курилтая 1206 года ^[242]. В 1218 году была готова пересмотренная редакция ^[243]. Работа по составлению юридического кодекса не прекращалась до самой смерти Чингисхана ^[244].

В монгольском государстве все, прописанное в Ясе, должно было беспрекословно выполняться. Гражданское и военное неповиновение приравнивалось к преступлению. Результатом этого стала необыкновенно жесткая дисциплина, определившая образ жизни монголов на длительный период. На францисканского монаха Джованни дель Плано Карпини, посетившего Монголию в 1246 году, эта дисциплина произвела сильное впечатление. Он отметил, что монголы демонстрировали большую покорность и повиновение, чем католическое духовенство в Европе. Споры и противоречия всегда улаживались полюбовно.

Яса и требование беспрекословного повиновения помогли Чингисхану изменить этические представления монголов, которые до этого жили без строгих законов. Чингисхан повлиял на менталитет людей и в другом аспекте. Величие, которого они достигли при нем, пробудило в монголах чувство гордости.

Никто, кроме Чингисхана, не мог осуществлять свои полномочия. Если кто-то использовал власть, он делал это как представитель Чингисхана. Сам завоеватель, однако, сохранил обычаи монголо-тюркских племен, поставив сыновей и других членов семьи во главе определенных районов. Старшему сыну Джучи достались территории племен, покоренных им самим в 1207 и 1208 годах, в междуречье Селенги и Енисея.

По прошествии лет, когда империя Чингисхана существенно разрослась, во владение Джучи (улус Джучи) отошла территория на крайнем северо-западе: «куда только ступили копыта лошадей» ^[245].

Не сохранилось ни одной редакции Ясы, до сих пор не обнаружено ни одного документа со ссылками на нее. И поскольку мы точно не знаем, что в ней было написано, все суждения об этом юридическом кодексе следует делать с большой осторожностью. Яса упоминается только во фрагментах трудов персидских, арабских и сирийских историков, но все они жили после смерти Чингисхана. Самым авторитетным из них является, несомненно, персидский автор Джувейни, не исключено, что его труды стали источником информации о Ясе для других историков. Маловероятно, что кто-либо из них непосредственно ознакомился с редакцией Ясы, написанной уйгурским письмом ^[246].