Книга Тенеловы. Сердце ночи, страница 57 – Ольга Герр

– А ты думай об этом, как о перерождении, – посоветовал он. – Некоторые верят в переселение душ.

– Вот это я понимаю качественный скачок: от камня к человеку.

– Все еще сомневаешься, что это правда? Посмотри, как вы похожи, – Марк протянул руку и коснулся моих волос. – В вас пылает один огонь. По поверьям рубин придает своему обладателю силу, бесстрашие и мудрость.

Я хмыкнула:

– Не похоже, что все это передалось мне.

– Ты себя недооцениваешь. Сколько тебе довелось пережить за последнее время? Любой другой на твоем месте давно бы сломался, но ты в порядке. Это проявление твоей силы и стойкости. После того, как ты оторвалась от стражей, сбежала из Черной крепости, чуть не попала в руки к отступникам, ты сомневаешься в своем бесстрашии?

– Тебя послушать, так у меня нет недостатков. Сплошные достоинства.

– Вовсе нет. У рубина хватает минусов. Его красный цвет символизирует вспыльчивость, импульсивность и непоследовательность. Все это у тебя есть, но тебе это даже идет. Ты многогранна, как рубин. С одной стороны – мудрость, с другой – сплошные эмоции. А еще, – добавил он, – рубину подвластны чары любви.

Я не видела себя со стороны, но была уверена, что мои щеки пылают не хуже рубинов. Я отвернулась от Марка, скрывая румянец, и отошла к соседней витрине с россыпью жемчуга, напомнившего мне маму. Папа на годовщину свадьбы подарил ей жемчужное ожерелье. Мама надевала его по большим праздникам и очень им гордилась. Перед глазами встало ее лицо. Только матери умеют смотреть так, что без лишних слов чувствуешь всю глубину их любви.

– Взгляни сюда, – Марк поманил меня к стенду с фотографиями. – К сожалению, драгоценные камни с эффектом астеризма крайне редко встречаются, а потому здесь они исключительно на фотографиях. При попадании света на рубин с эффектом астеризма становится видна шестиугольная звезда. В вашем мире подобные камни зовутся астериями.

Он указал на фото рубина с эффектом астеризма. Рубин как рубин, разве что в центре – белая сияющая точка, от которой в стороны расходятся шесть лучей. Эффект астеризма напоминал мое родимое пятно. Так вот как я выглядела, когда была камнем! Кто бы знал, что родимым пятном я обязана своему происхождению от рубина. Какие еще сюрпризы меня ждут? Алмазы, например, режут стекло. А что рубины?

– Ты – астерия! – с придыханием поведал Марк.

– Эй, – дернула я плечом, – обойдемся без прозвищ. Меня устраивает мое имя.

После музея мы зашли в кафе пообедать. У Вадима нас ждала пицца, а хотелось чего-нибудь домашнего. Я заказала жареную курицу с картофельным пюре и овощной салат. Правду говорят: человек тянется к запретному, но стоит ему это позволить, и он теряет интерес. Живя с родителями, я ела фастфуд в исключительных случаях. Теперь же могла кушать все, что вздумается, никто меня не ограничивал, и фастфуд мне быстро надоел.

Марк никак не прокомментировал мой выбор, хотя и приподнял удивленно брови, пока я делала заказ.

– Мне жаль, что ты рассталась с родными, – сказал он после того, как официантка ушла. – Я вижу, как сильно тебе их не хватает.

– Не вздумай меня жалеть, – предупредила я.

– Потому что ты сильная, как рубин, и справишься сама?

– Нет. Потому что я разревусь, если мы продолжим разговор на эту тему.

Сбитый с толку моим откровением, он замолчал. Десять минут назад мне казалось, что я съем быка, но аппетит внезапно пропал, и не у меня одной. Принесли заказанные нами блюда, но вместо того, чтобы наброситься на еду, мы с задумчивым видом ковыряли ее вилками.

– Как ты планируешь искать главаря отступников? – нарушила я молчание.

– Схожу еще раз на квартиру, за которой мы следили. Возьму с собой стражей и посмотрю, что там к чему.

– Прости, я завалила тебе дело, – я наколола на вилку кусок курицы и отправила ее в рот. На вкус она была хуже той, что готовила мама, но в целом съедобной. – Обещаю впредь не лезть, куда не просят. На этот раз без всяких скрещенных пальцев.

Я продемонстрировала Марку обе руки, чтобы он не сомневался в моих словах.

– А ноги? – спросил он. – Зная тебя, не удивлюсь, если ты скрестила пальцы на ногах.

– В ботинках это вряд ли невозможно.

– Верю на слово, – кивнул Марк. – Но если обманешь, в следующий раз заставлю разуться.

Я, изобразив ужас, замотала головой – мол, что угодно, только не разуваться прилюдно, – и атмосфера напряженности растаяла сама собой.

На обратном пути мы купили пиццу с двойной порцией сыра, как любит Вадим, рассчитывая поднять ему настроение. Надоело слушать его жалобы.

Проходя под окнами квартиры Шального, Марк насторожился:

– Свет горит.

– И что? – не поняла я.

– Вадим ненавидит свет. Там, где свет, там и тени. Он включает его исключительно ради нас.

– Вот и сейчас он включил его ради нас.

– Но нас нет дома.

Я запрокинула голову и заглянула в окно, но за толстыми шторами было не разобрать, что творится в комнате.

– Может, он ждет нас? – предположила я.

– Наверное, – согласился Марк.

В подъезде он долго стоял перед дверью и прислушивался, прежде чем постучать. Ключей от квартиры у нас не было – Вадим не доверял.

Как обычно, нам долго не открывали. Пока Вадим услышит стук, пока убедится, что гость не уйдет, пока доберется до двери, проходит немало времени. Спустя три стука и два звонка лязгнула цепочка – процесс пошел.

– Странно, – сказал Марк, прислушиваясь к скрипу замка. – Вадим не задал ни единого вопроса.

– Он увидел нас в глазок, – я кивнула на дверь.

– Когда это мешало ему учинить допрос?

Тревога Марка передалась мне. Он знал Вадима дольше меня, но и я успела заметить, что у тенелова имеется куча ритуалов, и он им не изменяет без крайней нужды. Что-то стряслось с Ксюшей и Колей? Отступники догадались о наложенном на них заклинании и похитили моих друзей? Воображение подкидывало мне один вариант страшнее другого.

Когда дверь, наконец, открылась, я влетела в квартиру с криком: «Что с ними?» и тут же споткнулась, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Стукнула о косяк, закрываясь, входная дверь. Раздался хлопок – Марк уронил на пол коробку с пиццей. Не считая этих звуков, в комнате было тихо.

Напротив меня на стуле с высокой спинкой сидел Вадим. Вид у него был жалкий. Тенелов избегал моего взгляда, рассматривая трещины в деревянном полу. Двое незнакомых мужчин стояли за стулом Вадима. Рука первого лежала на плече тенелова, второй держался за спинку стула. Еще один открыл нам дверь. Судя по отсутствию у незваных гостей тени и их серым глазам, они не ныряли в наш мир, а воспользовались телами людей. Сама идея того, чтобы натягивать чужие тела, как костюмы, была мне отвратительна.