Онлайн книга «Дети Левиафана»
— Всё равно. У нас нет ничего, кроме наших клятв. Осталось уплатить Цену Огня за великую победу. Пора стать тем, кем он на самом деле хочет стать. — Отпусти его! — приказал Людвиг. Рыцарь обернулся и с удивлением посмотрел, но выпустил раненого. — У вас остаются ваши жизни, — сказал Людвиг. — Мы не будем платить цену Огня. Уже заплатили. Мы отпускаем пленных. Остин возмущённо кашлянул. Ветеран Мейсон замычал. Да и остальные не выглядят довольными. Но рыцари Огненной кавалерии никогда не будут спорить с командиром на глазах у врага. — Ты не шутишь? — спросил аниссар. — Мне кажется, что я вряд ли когда-то смогу шутить. — Нет, нельзя доверять красным плащам. Однажды ошибки прошлого… — Только ни слова про эти сраные ошибки! — Людвиг сплюнул кровь. — Все говорят, что они не должны повторяться, но они всё равно повторяются. Хоть бы кто-нибудь понимал, что это такое. — Может, надо следить за своими ошибками, а не за чужими? — заметил Эйнар. — Ценное замечание, — сказал командир аниссаров. — Пленные Ветра и Леса останутся при них, их могут убить, но точно не сожгут. А вы проваливайте. Людвиг чувствовал взгляды ненависти соратников в спину. Но пусть смотрят. Взглядом невозможно ранить. Эту черту он не пересечёт. Аниссары переглядывались между собой. Те, кто мог вставать, собрались в кучку. — В таком случае ещё увидимся, красный плащ. — Надеюсь, что нет, — ответил Людвиг. — Идите, пока можете. Кочевники и выжившие телохранители короля уходили, поддерживая раненых, но постоянно оборачивались, ожидая нападения в спину. Никто не нападал. Приказы командира Огненной кавалерии так просто не нарушаются. Живого командира. — Подожди меня в стороне, — шепнул он Эйнару. Ещё не хватало, чтобы северянина убили за компанию. — Только не спорь, а то дам в морду. — Кем ты себя возомнил, сопляк? — сквозь зубы проговорил Остин, когда вокруг Людвига остались только красные плащи. — Огонь должен получить своё, — вторил ему Мейсон. — Цена Огня будет уплачена! Этому ритуалу уже… — Я пока ещё ваш командир, — сказал Людвиг. — Ты временный командующий. Герцог назначит нового. И новый уплатит то, что должно. Огонь своё получит. — Может быть. Но пока я ваш главный. Хочешь бросить мне вызов? Их силуэты обведены зелёным, но ни один не собирался бить. — Занять холм, держаться до прибытия основных сил! — приказал он. — Раненым помочь. Пленных отпустить. Выполнять! Рыцари разошлись, тихо ругаясь между собой, но Людвигу плевать. Он подошёл к Эйнару, который стоял на коленях у погибшего коня. — Жаль его, — сказал нордер и шмыгнул носом. — Мало его знал, но он столько для меня сделал. Прощай, Мёрфи. — Мне жаль, брат. Я устал. Давай посидим. Они сели на помост короля. Вокруг лежали трупы, но они давно не пугали. Мертвецы не такие опасные, как живые. — Когда я приду в себя, я тебя так отделаю, — сказал Людвиг. — Какого хрена ты вернулся? Эйнар засмеялся. — Что такое? — Пока я мчался сюда, я придумал речь, чтобы ты, как её услышишь, всё бросил и пошёл со мной. — И что я должен услышать? — Я всё забыл, пока мы дрались с великаном. Людвиг фыркнул. — Это твоё, — нордер снял кольцо. — Не потеряй. — Я же просил отправиться к Ханне. — Лучше я привезу тебя, целого. Я и верёвку приготовил, если ты откажешься. Давай-ка перевяжем раны. Пока Эйнар доставал бинт, Людвиг смотрел на побоище. На мёртвых телохранителей, аниссаров и слуг, защищающих короля. — Почему некоторые рискуют жизнью и отдают её, чтобы спасти кого-то? А другие, как я, наоборот, рискуют, чтобы убить ещё больше людей? — Я-то откуда знаю? — Это был… — Людвиг задумался. — Риторический вопрос. И в смысле, откуда ты знаешь? Ты сам бросил всё и отправился в самое пекло за мной. — Я не знаю. Прижми получше, — Эйнар продолжил бинтовать плечо. — Ты сказал найти дом, за который можно сражаться. Но ведь дом, это просто стены и место на клочке земли. Важно другое. Люди, ради которых ты живёшь и которым ты нужен. Вот их надо защищать, а кроме тебя я никого и не знаю. Когда-нибудь я найду тех, кто меня примет, но пока буду драться за тех, кто есть. Я слишком часто видел, как погибают друзья. Но в этот раз смог этому помешать. — Значит, мне нужно чувствовать себя польщённым, — Людвиг сплюнул набежавшую кровь и потёр болевшее ухо. — Оно целое? — Синее и похоже на гриб. Но заживёт. — Надеюсь. Людвиг вытер меч и убрал в ножны. — Всё что делаю, это к худшему. Я решил, что должен быть красным плащом и сделал всё для победы, хотя думал, что умру. Надеялся на это, чтобы окончательно не превратиться в чудовище. Но я выжил, мы победили, но у меня чувство, что я проиграл. — Ты же спас пленных. — Отец может отменить приказ. — Главное, что ты не будешь в этом виноват. Людвиг хмыкнул и вытер кровь с губы. — Какая разница, если из-за меня погиб целый город? — Слушай, брат, — Эйнар затянул повязку и положил руку на целое плечо. — Я кое-что в этом смыслю. Нельзя, чтобы чувство вины уничтожало будущее. Знаю, к чему это приводит. Не только нас, но и весь сраный мир. Все только и внушают вину, за себя, за предков и долбанные ошибки Старого мира. Всё это становится манией, этим, оправдывают всё, что можно. Нужно жить и пытаться понять, что именно ты совершил неправильно. Подумай, мог ли поступить иначе в тех же условиях, а не пожирай себя заживо. Как ты меня однажды простил, так прости себя сам. Говоришь, что постоянно сбегаешь, из боя и откуда-то ещё, а сегодня… — Хотел сбежать от жизни, да. Но я с детства мечтал служить в Огненной Кавалерии. И когда меня приняли в отряд… — А может не надо следовать желаниям, которые не твои? Ты пытаешься доказать отцу, что ты храбрый и мужественный, как я доказывал всем, что не виноват в смерти брата. Но знай, Виги, сила не в том, чтобы прикончить побольше врагов, а суметь жить, не сдаваясь. Умей примириться с собой и живи дальше. Если ты сможешь принять себя, вот это и будет настоящее мужество и стойкость. Докажи лучше это, а врагов я и сам научился кромсать. — Я попробую. Раз ты рискнул всем, чтобы это сказать. Долго думал об этом? — Да я несу всё, что придёт в голову, — Эйнар засмеялся. — А вот теперь тебя ждёт самый сложный бой. На холм поднимался отец в окружении телохранителей и генералов. Взбешённый, судя по красному лицу. А с ним шли рыцари Остин и Мейсон. |