Книга Авантюрист. Калифорния, страница 47 – Аристарх Риддер

Тут меня прервала моя очаровательная супруга:

— Давайте, мистер Гамильтон, подставляйте ягодицу.

— Сотник, выйдите, — сказал я Игнатову. Тот встал, и, выходя из комнаты очень внимательно, с голову до ног оглядел Марию Мануэлу.

— Ты видел, как он на меня смотрел?

— Конечно, видел. И мне это не понравилось. Еще один такой взгляд и я его вызову.

— Не по чину тебе, милый, дуэлировать с этим офицером. Ты же президент нашей маленькой страны.

— И что? Я стрелялся на дуэли с Берром, он был вице-президентом.

— А сколько дуэлей было у Джефферсона?

— Ни одной.

— Вот! Ты сам ответил на свой вопрос.

— Все равно, надо будет взять парочку уроков сабли у Плетнева.

* * *

А вот и сам Иван Петрович, он действительно был в порту, и тут же прискакал в больницу.

— Как здоровье, господин президент? — почему-то все окружающие, даже те, кого я считаю, своими друзьями называют меня «господин президент», может быть это и правильно, но как-то грустно.

— Спасибо, Иван Петрович. Не сказать что хорошо, но куда деваться. Скоро вернусь к работе.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, видели в коридоре казачка?

— Игнатова? Этого медведя трудно не заметить.

— Он тут говорил, что на саблях хорошо дерется, и очень скептически отозвался о вас.

— Даже так? — удивился Плетнев. Затем он высунулся в коридор и громко, с вызовом крикнул,

— Ей, казачок, давай прогуляемся, да посмотрим, какой из тебя рубака.

— Капитан, что вы тут орете, как у себя на палубе, это больница, не мешайте нашим пациентам.

— Простите, простите…

Посмотреть на то, как Плетнев уделает казака вышли буквально все, кто мог ходить и я в том числе. На фоне Игнатова Иван Петрович смотрелся очень даже скромно, но когда они сошлись, я понял, что у сотника шансов практически нет. Он был намного сильней, но Плетнев быстрее и выносливее.

Я это уже видел в Луизиане, когда бандиты Уилкинсона схватили Селию. Плетнев наседал на Игнатова все быстрее и быстрее и в результате приставил к его горлу обмотанный тряпками клинок.

— Спасибо Иван Петрович, это было как всегда великолепно. А вам сотник, я могу только посочувствовать. Но давайте вернемся в больницу, что-то мне дурно.

Через пару минут мы продолжили:

— Когда я говорил что вы будете служить у меня, я нисколько не лукавил, но можете не переживать, жалование вы получать будете. Мне ваша полусотня, назовем её так, будет нужна в качестве кавалерии. У нас её сейчас практически нет.

— Лошадей у нас нет, всех в Охотске оставили. Хотели взять, но Кусков не разрешил.

— И правильно сделал. Тут этого добра навалом, тысячами голов отстреливают.

— Не понимаете вы мистер Гамильтон, что такое конь для казака. Это не скотина какая-то это считай что друг.

— Не переживайте, в следующий раз в Охотск пойдет более вместительный корабль, или даже два. Если к тому моменту ваши кони будут там, то мы их привезем.

— Вот за это большое вам спасибо.

— Можете пока не благодарить. Так вот, кони у вас будут, сабли у вас свои имеются, а вот пики и ваши ружья с пистолетами вам без надобности.

— И что это будет за казачья полусотня без пик и ружей? Много ли мы одними саблями навоюем?

— А кто сказал, что вы будете только с саблями, новые винтовки и пистолеты вы получите в арсенале. Старое оружие сдадите туда же. И уверяю вас, вы не пожалеете.

— Понятно, а кто будет моим командиром.

— Сеньор Бартоломео де Карраско, он мой заместитель по военной части, практически военный министр.

Из-за угрозы войны с англичанами нам пришлось отложить на неопределенный срок планы насчет Лос-Анджелеса. Учитывая ограниченность наших сил, мы не можем «размазывать» их по огромной территории, все должно быть в кулаке.

— Понятно, а этот Бартоломео по-русски говорит?

— Нет, конечно, зачем ему это. Все русские, с которыми он общается, знают как минимум испанский.

— И как же быть?

— Придется и вам с вашими казаками его выучить. Отец Нектарий вам поможет. Но смотрите, он нравом крут, на саблях, конечно, не дерется, но посохом своим за непонятливость приложить может, были уже случаи.

— А с семьями нашими что?

— Переговорите с моим бывшим камердинером, Барри О`Салливаном, он подскажет где вам можно будет поставить станицу, и сразу говорю, земли тут хватает, но чтоб местных жителей не ущемляли и не дай бог кто из вас им водки или вина предложит, за это у нас смертная казнь.

— А с ним мне как договариваться?

— Можете не переживать, он говорит по-русски. На этом всё.

— Тогда я пойду.

— Идите, и имей в виду, Семен Игнатов, еще раз так посмотришь на мою жену, я тебя самолично застрелю. Понял?

— Понял мистер Гамильтон, понял.

— Вот и хорошо. Иди…

Да, вот такие дела. Калифорнийское казачье войско, звучит как-то шизофренично, но оно, считай, уже есть. Сейчас этот лихой сотник построит станицу, и начнем потихоньку верстать в казаков местных олони и прочих индейцев. А почему бы и нет, на самом деле? Будут границы охранять вахтовым методом.

* * *

Седьмого декабря количество международных договоров Калифорнийской республики увеличилось еще на два. Сначала был подписан договор с тинклитами, по нему мы обязались предоставлять им продовольствие, а они обязались осуществлять охрану Новоархангельска от возможной атаки с суши.

Никакие тинклиты мне в Калифорнии были и даром не нужны, а вот если они прикроют русских, будет хорошо. Я вполне допускал, что англичане могут попробовать добраться до нас из Верхней Канады, естественно, что Новоархангельск тоже может быть их целью. Там я тоже планирую поставить гарнизон, но чем больше сил, тем лучше.

Размещений Калифорнийского гарнизона на Аляске стало возможным благодаря военному союзу, который Российская Империя, в лице Камергера и посла Николая Петровича Резанова заключила с Калифорнийской республикой.

Я сильно сомневался, что у Резанова имелись необходимые для этого полномочия, но предпочел закрыть глаза на эту формальность. Есть, нету, какая разница? Главное чтобы действовали мы заодно. Враг-то у нас теперь общий. То, что в Тильзите подписан договор между Францией и Россией Горн узнал на Ямайке и любезно сообщил мне эту новость.

И мы действительно начали строить посольский квартал. Правда полноценное посольство там будет только одно, японское, русское же, фактически будет представлять собой особняк Резанова, совмещенный с конторой Русско-Американской Компанией.