Онлайн книга «Лишь тот…»
|
— Рука… — взволновано произнес он и уставился на учителя. — Это из-за резонанса в твоем теле, — с кривой улыбкой произнёс клирик. — Чем больше сила в твоем теле, тем сильнее она будет бить по твоему же телу. Онемение сейчас пройдет, а ты должен четко чувствовать, где и как откликается твоя сила перед онемением. Именно чувствовать, а не стараться закончить молитву. — Зачем… Зачем вообще это всё? — спросил Ари, растирая руку, которая начала с трудом двигаться. — Я ведь могу свет дарить и без этого всего! — Можешь, но тогда не будешь отличаться от обычного клирика, коих в храмах хватает, — кивнул Снек. — Те тоже, кроме молитвы, ничего не могут. Ари насупился и спросил: — А что вы такое можете, что ни один клирик не повторит? Клирик молча поднял руку и показал ладонь, на которой появился светящийся белоснежный огонек. Этот огонек за несколько секунд вытянулся и превратился в белоснежный меч, рукоять которого оказалась на ладони наставника. Спустя пару секунд оружие поплыло и превратилось в светящийся диск, который слегка изогнулся и превратился в щит. — Свет может стать предметом. Он может лечить, может разогнать тьму в мертвом теле. Свет в своих свойствах уникален… как и тьма. — произнес Снек, постепенно втягивая свет обратно в ладонь. — Только церковь в большинстве случаев применяет его в… сыром виде. Через молитвы. Наш орден занимается… немного другим подходом. Мы используем его в прикладном понимании. Так, как поступают маги. — Получается Янтарный орден — это орден магов света? — спросил послушник, не сводя взгляда с небольшой искорки на ладони наставника. — По сути — да, — кивнул Снек. — И ты не представляешь, насколько сильно отличаются наши подходы от обычных клириков церкви. Нам не всегда нужна молитва… Я бы даже сказал, что мы это делаем больше по привычке. — А то, что ты говорил про свет? Мол, если свет творит зло, то… — Он меняет цвет, — кивнул клирик. — Это правда. И мы не исключение. Ари взглянул на погодный артефакт и, сглотнув, спросил: — Что мне делать, когда я смогу почувствовать силу? — Учись вливать свет настолько слабо, чтобы все отражение света заканчивалось покалыванием кончиков пальцев. Когда у тебя получится, то… В этот момент скрипнула дверь, и в нее заглянула миловидная женщина. Она остановила свой взгляд на Снеке и приподняла одну бровь. — … То мы с тобой продолжим уже с другим упражнением, — быстро свернул разговор наставник и поднялся. — Гош уже нализался, а значит, с тренировками у тебя сегодня передышка. Думаю, тебе стоит посвятить сегодняшний день… изучению света внутри себя. — А… — Сначала почувствуй силу, постарайся ее обуздать, а остальное уже потом, — отрезал Снек и направился к двери, бросив на ходу: — Я не надолго… — Уверен? — с ухмылкой спросила девушка, выпрямив плечи и продемонстрировав высокую грудь, которую обтягивало платье. — Нельзя ни в чем быть уверенным, — расплылся в улыбке клирик, подойдя к женщине. — Но мы что-нибудь обязательно придумаем. Ари, оставшийся в комнате один, вздохнул, уловив из коридора сдавленное женское хихиканье. — Мы же тут только второй день, — произнес он и встряхнул руками. — Когда он… Парень мотнул головой, прогоняя ненужные вопросы, и положил руку на артефакт. — Так, — произнес он и, сглотнув, попытался прочитать первую строчку молитвы. — Именем Единого и волей Его… * * * Гош держался за косяк и всеми силами старался не упасть. — Что за пойло такое, — пробормотал он и медленно, неуверенно начал переставлять ноги. — Вроде, вино неплохое, но, прости Единый, так меня не развозило давненько… Перебирая руками и ногами по стене, он добрался до выхода из здания. — Главное мордой в грязь не войти, — произнёс паладин и сплюнул. Он сделал несколько шагов вперед и с заметным опасением отпустил ручку двери. Секунда, вторая… — М-м-м-мать! Паладина мотнуло, и он ухватился за столб крыльца. — Крепленая пакость… — просипел под нос Гош, обнимая столб. — Что за дрянь такая?.. Он поднял взгляд и осмотрелся. На него смотрело несколько женщин, в взгляде которых читалось отвращение, пара мужчин, одетых в кожаную броню, смотрели осудительно. — Как-то некрасиво вышло, — пробубнил он и сполз на крыльцо. Усевшись на ступеньках, он устало вздохнул. — Дядя, ты заболел? — раздался детский голос сзади. Паладин повернул голову и обнаружил перед собой парнишку лет пяти в драной рубахе. Глаза голубые, а на голове копна соломенных волос. — Заболел?… Да, я немного… Заболел. — Тебе надо зеленушки белой поесть, — авторитетно заявил ребенок. — У тебя, наверное, жар. — Нет у меня жара, — покачал головой Гош. — У меня что-то внутри сломалось. — Да? Это как? — нахмурился ребенок, тщательно изображая взрослое выражение лица. — А вот так. Раньше пил вино, и на душе у меня становилось хорошо и весело, — заплетающимся языком произнес воин. — А сейчас пью и не весело мне. И не хорошо. Мутит только, и ноги не слушаются. — От вина у людей всегда ноги не слушаются, — кивнул парень. — Но им при этом весело… а мне нет. Совсем. — А почему? — Не знаю, — пожал плечами паладин. Он поднял глаза к небу и взглянул на голубое небо. С горизонта на заставу тянулись объемные белоснежные облака. — Тогда надо понять, что изменилось с последнего момента. — С медовухи? — хмыкнул Гош. — Только послушник этот… — А может съел чего? — Не-а, — мотнул головой Гош. — Я и тухлятину жрал, и грибами травился. Такого никогда не было. — Значит, дело в нем, — авторитетно заявил ребенок. — Он, конечно, засранец редкостный, но… силы у него столько, что на весь орден хватит, — вздохнул паладин и улыбнулся. От воспоминаний о парнишке, на лице сама собой появилась довольная улыбка. — Но сила тут ни причем. У него внутри свет. Настоящий, белый… Тот самый, чистый… Гош повернул голову к мальчишке, но тот исчез. Ни малейшего следа, что тот был на самом деле. — Эй, малый… Он оглянулся, но на него никто не смотрел. Женщины разошлись, воины отправились дальше на пост. А он так и сидел на каменных ступеньках. Облака с горизонта затянули белой пеленой небо над головой. Подул слабый холодный ветерок. — Словно снегом хотят разразиться, — произнес Гош и поднял взгляд к небу. |