Книга Феечка во френдзоне, страница 31 – Дарья Гусина

Подруга неуверенно улыбнулась в ответ и кивнула.

Я подобрала для Ники летящий костюм из серого со стальным оттенком шелка. Юбка прикрыла цыплячьи коленки, пиджак с острыми плечами подчеркнул рост и хрупкость Фрейз. Легкий макияж, подсвеченные блеском скулы, небрежно уложенные короткие волосы… Я невольно залюбовалась девушкой. Вот кто действительно стал похож на фею.

Ника шагнула на крыльцо, к ней немедленно обратились взгляды присутствующих. Я поискала глазами Никиту, не видела его с момента возвращения из города. Жуковский развалился в плетеном кресле, жевал хот-дог, болтал с Сержем и наглаживал кота Фавна, не обратив внимания на появление пассии. Вот же… придурок! Я для кого стараюсь? Два придурка! Серж же знает, что у меня скоро дедлайн!

Зато Коля Тру растерянно поднялся из-за стола и протянул Нике руку. Фрейз прошла мимо, не удостоив его взглядом.

… Весь вечер, всю эту долбанную вечеринку, я носилась вокруг Ники и Никиты, как мышь под метлой. Заставила Жуковского поухаживать за Фрейз — он принес ей жареные на мангале тигровые креветки, а потом выяснилось, что у нее аллергия на морепродукты.

Объявила белый танец, принудила Нику пригласить Никиту, а она застряла каблуком между досками на спешно сбитом перед вечеринкой деревянном настиле. В общем, конфуз происходил за конфузом.

В конце концов, долгими стараниями я кое-чего добилась: усадила «влюбленных» за один столик. Они вроде как сумели поддержать вялую беседу. Сама я подсела к Кошеку и принялась ковырять печеную кукурузу.

Серж мне посочувствовал:

— Я думал, у тебя романтичная и легкая работа.

— Я тоже так думала, — мрачно буркнула я.

— Не похоже, что они влюблены. Где страсть, где робкое дыханье, взгляды украдкой?

— О, а ты сечешь во влюбленности. Я тоже склоняюсь к тому, что они друг другу безразличны.

— Тогда… зачем?

— Деньги и Соглашение, — напомнила я. — Магия фей почему-то согласилась на этот… эксперимент.

— Я имел в виду: зачем это им?

— Ну-у-у… кто их, знаменитостей, знает, — я пожала плечами. — Решили, может, что станут отличной парой, а их мысли сошлись. Та-дам! Вот магия их и благословила. Значит, все равно влюбятся. Мне бы просто дождаться более стабильных чувств и выдать свое Пожелание. Завтра — романтический ужин наедине, послезавтра — прогулка в жасминовой роще.

— Жасмин уже отцвел.

— Да? Когда это было для меня проблемой?

Лев Семенович пригласил на танец Ксю. Танцевали они, как семиклассники на школьном балу. Ксю как всегда стеснялась, Фрейз — робел и потел. Коля с тоской поглядывал на Нику. Я мысленно зачеркнула в ежедневнике «три недели» и написала сверху «десять дней». Плакали мои денежки.

Ветер неприятно холодил плечи в легком платье, и я с благодарностью приняла от Сержа его брендовый пиджак, на этот раз подлинный, а не фейковый. В очередной раз перехватила взгляд Алика — он смотрел на Никиту… с ненавистью.

— Он начинает мне надоедать, — пробормотала я.

Алый шагнул на настил.

«Потанцуем?»

«Не сегодня и… никогда».

«Ты права. Не сегодня. Мне не нравится твое платье. Я подарю тебе другое».

— Да пошел ты! — вслух произнесла я, встала и пошла к дому.

Я устала. Завтра трудный день. Я оглянулась: Никита смотрел на звезды, Ника цедила что-то из бокала. Да уж, очень трудный день.

… — Полный привет, — тихо сказала я, заглянув в горшок с чертогоном.

Три стебля Чертика слились в один. В его пасть мог бы поместиться мой кулак. Он издавал сладкий запах, от которого у меня закружилась голова.

— Тебя нужно срочно к маме, — с некоторым содроганием сообщила я чертополоху. — Сегодня ну никак! Но завтра обязательно тебя отвезу. Все будет хорошо.

Но Чертику, как мне показалось, уже было хорошо. Он приманивал насекомых через окно и одних жрал целиком, а других высасывал. Пришлось собрать сухие трупики с подоконника на лист бумаги и смыть их в туалет. Хоть бы заклинание отвода глаз продержалось до завтра — такая картина впечатлит любого непосвященного человека.

Окно я закрывать не стала. Если теперь Чертику требуется живая пища, пусть добывает ее сам. Сетка на окне была плохо подогнана под деревянную раму и расшатана. Именно это обеспечивало Чертика питанием — жучки пролезали в щели. Но сам чертогон вряд ли смог в них протиснуться.

Я весь день занималась приготовлениями к ужину. Прервалась лишь, чтобы позвонить Эрасту Филимоновичу.

— У нас все отлично, — сообщил сосед. — Жанна прекрасно себя чувствует. Представляете, Машенька? Я только собирался собрать гусениц на герани, а она уже все зачистила, — сосед засмеялся.

После разговора у меня немного отлегло от сердца. Все-таки Жанна — мой домашний питомец, а после трансформации Чертика мне уже везде чудились угрозы.

Никита тоже времени даром не терял. Он очистил берег от кусков гипса и помог мне украсить беседку.

Серж заколдовал небольшую территорию вокруг предстоящего места «свидания», теперь любого, кто забрел бы к пруду, увело бы подальше. Конечно, такая защита могла не сработать против нелюдей, на этот случай я решила мониторить периметр сама.

В девять я сидела за столом в беседке. Появился Никита в строгом костюме, который ему очень шел, сухо кивнул мне, посмотрел на часы и сел. За ним из зарослей возникла Ника в роскошном темно-синем платье, а я поспешила улизнуть под предлогом телефонного разговора.

Какое-то время я наблюдала за парочкой через заросли. На мой взгляд, все шло очень хорошо: Никита выдавал какие-то шутливые заготовки. Ника улыбалась. Вот зазвенели бокалы. Мой тонкий слух уловил серебристый смех Фрейз.

Я отступила поглубже в лабиринт кустов… и опомнилась, когда очутилась у берега пруда. Стояла и смотрела на серебристую дорожку от полной луны в воде. Было так тоскливо, что хотелось в полном смысле этого слова завыть на луну.

Вот-вот грянет Феш, на котором я опять буду одна. Семья соберется вместе, а это означает, что опять будут навязчивые вопросы родни. И сочувствие — в том-то и дело, что искреннее. Мне скоро двадцать два. У одной моей кузины крылья появились в девятнадцать, у второй — в семнадцать, а у третьей вообще в четырнадцать. И только я до сих пор бескрыла и одинока.

… На берегу пруда было очень красиво. Луна казалась огромным шаром, зависшим над водой. Берег здесь был повыше и покруче, чем у беседки. Я осторожно посмотрела вниз, на узкую полоску глинистого пляжика. Пожалуй, отойду подальше от края и немного пройдусь. Душно. Тоскливо. И сердце щемит.

В нескольких метрах от меня люди говорят о любви, а я что-то не пойму, хорошо мне от этого или плохо. Наверное, хорошо. Деньги. Ну да, деньги. Отдать долги, заплатить за учебу. А что дальше? Вернусь в свою маленькую квартирку, опять буду подсматривать в окно за Дозором? Конечно, без влюбленности дар феи ослабевает. Но нужно признать: мои чувства к Стасу постепенно сходят на нет. Что-то изменилось, и я не пойму, что.