Книга Я, опять я и еще раз я, страница 13 – Нора Робертс

— Или паковал чемодан, брал портфель и вызывал такси до аэропорта, — вставила Пибоди. — Он консультировал, читал лекции. Значит, разъезжал.

— Да, верно. Ездил он с комфортом, ел в хороших ресторанах, любовался видами. Да, иногда он консультировал, читал лекции, заседал в каких-то там правлениях. Пару раз в неделю навещал семью. Иногда выпивал по коктейлю или ужинал с дамой. Или с компаньоном по бизнесу. Возвращался в этот, как ты его называешь, «дом своей мечты», немного читал в постели и бай-бай.

— У него была хорошая жизнь.

— Да, похоже на то. Но чем он занимался?

— Вы только что сказали…

— Этого мало, Пибоди. Этот парень — крупная шишка. Большие мозги. Он основывает клиники, создает всякие там фонды, двигает вперед науку в своем секторе чуть ли не в одиночку. А теперь что? Он лишь изредка принимает клиентов, иногда консультирует, иногда выезжает куда-нибудь на лекцию. Играет с внуками пару раз в неделю. Этого мало, — повторила Ева, качая головой. — Разве это жизнь? А где же адреналин? Никаких признаков сексуальной активности. Никакого спортивного инвентаря, одни тренажеры. Ничего похожего на хобби. Ничто в его данных не указывает на какой-либо интерес в этом роде. Он не играет в гольф, не играет в тихие игры для пенсионеров. Практически он только перебирает бумажки и покупает костюмы. Ему нужно что-то еще.

— Что, например?

— Ну, не знаю. — Ева отвернулась и, хмурясь, оглядела кабинет. — Что-нибудь. Свяжись с электронным отделом. Я хочу знать, что у него в компьютере.

Скорее по привычке, чем по необходимости, Ева отправилась в морг. Морриса, старшего судмедэксперта, она нашла возле пищевых автоматов в вестибюле. Ева не поверила своим глазам, но он явно заигрывал с какой-то роскошной пышнотелой блондинкой.

Хотя она вовсю строила глазки и колыхала формами, Ева сразу признала в ней копа. Они прервали свой захватывающий разговор и повернулись к ней, когда она подошла. Глаза обоих горели возбуждением.

Ее это насторожило и даже встревожило.

— Привет, Моррис!

— Привет, Даллас! Навещаешь своих мертвецов?

— Нет, мне просто нравится здешняя праздничная атмосфера. Обожаю групповуху.

Он улыбнулся.

— Лейтенант Даллас, детектив Колтрейн, недавно переведенная в наш прекрасный город из Саванны.

— Детектив!

— Я здесь всего пару недель, а уже наслышана о вас, лейтенант. — Голос у нее был тягучий, как мед, а в голубых глазах можно было утонуть. — Рада с вами познакомиться.

— Угу. Моя напарница, детектив Пибоди.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк!

— Да, тут все не так, как дома. Ну ладно, мне пора. Спасибо, что уделили мне время, доктор Моррис. И спасибо за кока-колу.

Она вытянула жестянку из автомата, еще раз взмахнула своими обалденными ресницами на прощанье и плавно отчалила.

— Цветок магнолии, — вздохнул Моррис. — В полном цвету.

— А ты, я смотрю, уже накачался нектаром, как пчелка.

— Да я только пригубил самую малость. Обычно я стараюсь обходить копов стороной в этом плане, но тут, пожалуй, сделаю исключение.

— Я тебе строить глазки не собираюсь, но это еще не значит, что ты не можешь угостить меня выпивкой.

Он усмехнулся ей.

— Кофе?

— Мне еще пожить охота, а здешний кофе — чистая отрава. Пепси. И то же самое моей напарнице. Кстати, она тоже не будет строить тебе глазки. Да, ей диетическую. Пибоди у нас вечно на диете.

Моррис заказал две банки.

— Между прочим, ее зовут Амарилис.

— Ни фига себе!

— Уменьшительное — Амми.

— Моррис, меня сейчас стошнит.

Он бросил ей банку, передал вторую Пибоди.

— Пошли навестим твоего мертвеца. Тебе сразу полегчает.

Моррис прошел вперед. Как всегда, он был элегантен. На нем был костюм цвета грецкого ореха с тускло-золотистой рубашкой. Две длинные косички, перехваченные желтой лентой, были уложены одна поверх другой на затылке.

Этот щегольской наряд удивительно шел к его резким чертам и живым черным глазам.

Они прошли через двойные двери в хранилище. Моррис подошел к стене с ящиками и выдвинул один, выпустив при этом ледяное облачко.

— Доктор Уилфрид Б. Айкон, известный также как Икона [4] . Он был блестящим врачом.

— Ты его знал?

— Я посещал его лекции много лет назад. Завораживающее зрелище. И, конечно, знал о его успехах. Как видишь, у нас тут мужчина приблизительно восьмидесяти лет. Превосходный мышечный тонус. Единственное проникающее ранение аорты. Обычный хирургический скальпель. — Моррис включил экран монитора, чтобы показать ей рану и окружающую зону в увеличении. — Один прокол, прямо в яблочко. Оборонительных ранений нет. Токсикологический анализ показал полное отсутствие наркотиков. Основные витамины, биологические добавки. Последний прием пищи приблизительно за пять часов до смерти. Булочка из цельной пшеницы, четыре унции [5] натурального, свежевыжатого апельсинового сока, чай из розовых лепестков, банан и немного малины. Ваш доктор был поклонником собственной отрасли медицины, подвергся нескольким пластическим операциям на лице и теле. Судя по состоянию мышц, придавал большое значение работе над своим здоровьем и моложавым видом. — Долго он умирал?

— Минуту-две, не больше. Он умер практически мгновенно.

— Даже при наличии острого скальпеля нужна недюжинная сила, не говоря уж о точности, чтобы проткнуть костюм, рубашку, плоть и попасть прямо в сердце.

— Верно. Тот, кто это сделал, подобрался к нему вплотную, а главное, точно знал, что он делает.

— Учту. «Чистильщики» на месте ничего не нашли. Все это заведение каждую ночь подвергается влажной уборке. Никаких отпечатков на оружии. Покрыто защитным слоем. — Ева рассеянно побарабанила пальцами по бедрам, пока изучала тело. — Я просмотрела записи камер слежения, видела, как она проходила через здание. Она ни к чему не притронулась. Звук они не записывают, так что образца голоса у нас нет. Удостоверение личности поддельное. Фини прокачивает ее фото по каналам Интерпола, но, раз он со мной до сих пор не связался, значит, у него ничего нет.

— Ловкая девица!

— Это точно. Спасибо за пепси, Моррис. — Ева решила его развеселить и состроила глазки.

— Что это за имя такое — Амарилис? — спросила Ева, когда они с Пибоди вернулись в машину.

— Цветочное. Растение такое есть. А вы ревнуете!

— Я что?