Книга Стань моей свободой, страница 43 – Ольга Славина

— Алис, всё нормально? — А что ещё он может спросить, видя мой серьёзный и решительный взгляд.

— Я люблю тебя.

Честно и открыто, глядя прямо ему в глаза. Без лишних слёз и соплей, без показательных умилений и дурацких открыток. Три слова — как в омут с головой. Тёмный омут и, вполне может быть, беспросветный, но здесь и сейчас я не могу промолчать.

Только довериться сидящему рядом мужчине. Единственному, кто по-настоящему этого заслуживает.

И Андрей оправдывает доверие, не задав ни единого идиотского вопроса. Он просто смотрит, и в расширенных зрачках отражаюсь я. Всегда только я. И широкая ладонь зарывается в волосы, притягивает ближе. А губы касаются губ в каком-то отчаянном, не верящем, поцелуе.

— Никого и никогда я не любил так сильно, — тихо признаётся Андрей, отстраняясь и касаясь лбом моего лба. — Никогда так не боялся потерять. Просто доверься мне и я перекроЮ эту жизнь для тебя.

— Хорошо, — закрыв глаза, также тихо отзываюсь я. — Хорошо. — Пора возвращаться к реальности и на моих губах появляется улыбка. — А теперь показывай, куда дел мою машину…

— Могу я надеяться, что Полуночная госпожа сегодня украсит собой мой дом?

— Надежда умирает последней, — отшучиваюсь я, встречаясь глазами с Андреем.

Машину мы забрали, механиков поблагодарили и решили прокатиться по городу, что на двух машинах было не так романтично, как на одной. Зато я победила в импровизированной гонке по городским улицам. Ну, как победила… Стоило впереди показаться повороту, как Андрей скидывал скорость, пропуская меня перед собой. За что и получил моё искреннее недовольство, правда, быстро сдавшееся воле жарких поцелуев.

Домой не хотелось и мы пошли по набережной, держась за руки и останавливаясь каждые двадцать метров, чтобы посмотреть на храм, реку, стадион, новую высотку и дальше по списку. Правда, гораздо больше городских красот нас волновали мы сами.

Поэтому, вместо бесцельного хождения, мы заняли скамейку вип-класса с видом на заходящее солнце, отражающееся в размеренном течение полноводной сегодня реки.

— Моя не умрёт никогда, — высокопарно заявляет он, смеясь.

— Никогда это слишком долго, — улыбнувшись, я придвигаюсь ближе, и Андрей крепче обнимает меня со спины.

— Мне хватит лет шестидесяти. — Тёплый шёпот касается моего уха, заставляя кожу покрыться мурашками. — Потом, так и быть, можешь меня разлюбить.

— А если раньше? — повернувшись в его руках, я, слегка царапая ногтем, провожу пальцем по твёрдому подбородку, шее, ненавязчивой лаской спускаюсь к груди, открытой в расстёгнутом вороте рубашки.

— Я постараюсь этого не допустить. — Его дыхание становится глубже, стремясь удержать Андрея в рамках. — Становится прохладно, едем?

Прохладно? Нет, с реки, конечно, дует влажный ветерок, но назвать его прохладным…

— Мне нужно заехать домой, — приблизившись так, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах, улыбаюсь я.

— У меня вся квартира в твоих вещах, — выдыхает он, стремясь уничтожить разделяющее нас расстояние, но я отстраняюсь, высвобождаясь из объятий.

— Это упрёк?

— Это восторг, моя, пока ещё Полуночная, госпожа.

Скажи это кто другой, и я не поверила бы, но Андрею верю. Верю расширенным зрачкам. Верю мягкой улыбке. Верю, что он не сделает мне больно.

— Мне нужно переодеться, — поднявшись, я потягиваюсь, разминая, затёкшие от долгого сидения в одной позе, мышцы.

— Думаешь, надо? — Его взгляд проходится от светлых туфель до глубокого декольте просторной рубашки.

— А ты думаешь, нет? — Кто бы знал, как мне нравится вот такой его взгляд! Полный невысказанного обещания.

— Я думаю, что одежда тебя только портит. — Поднявшись, Андрей встаёт рядом, не касаясь даже одеждой, а меня снова коротит. Внутренности обдаёт кипятком, а мозг бурно протестует против заезда к себе.

— На работе тоже? — усмехаюсь я, переплетаю наши пальцы и первая шагаю в сторону парковки.

— Ты можешь не работать…

— Нет, — уверенно и твёрдо, — даже не мечтай. Пусть без проблем не обходится, но «Саркани» это то, что я не уступлю.

— А как насчёт фамилии? — улыбается Андрей.

— Представляешь, сколько мне придётся менять документов? — кривлюсь я. — И права будут меньшей из проблем.

— А если я очень попрошу? — За два шага до припаркованных рядом машин, Андрей разворачивает меня, притягивая в настойчивое объятие.

— А если я очень попрошу брачный договор? — весело приподнимаю я бровь.

— Алиса! — смеётся Андрей, но не спешит разжать руки. — Будем договариваться?

— Что предлагаешь? — И ни одного из нас не волнует антураж в виде полупустой парковки.

— Будет тебе и фамилия, и брачный договор, — удивляет меня он, — но…

— Взамен я должна продать тебе душу? — фыркаю я в ответ на его театральную паузу.

— Что ты, госпожа, это моя давно в твоих застенках, — хмыкает Андрей. — Ты переедешь ко мне.

— В смысле? — Подразумевалось, что после свадьбы мы итак будем жить вместе, правда, обсудить, где именно мы ещё не сподобились.

— Сегодня, Алиса, ты переедешь ко мне сегодня.

Шах и мат.

— А ты в курсе, что для упаковки моих вещей надо заказать пару сотен Газелей? — хмыкаю я, высвобождаясь из объятия. — Ты хоть представляешь, как будет выглядеть переезд в моём исполнении?

Я представляла. И благодарила вселенную за то, что в прошлый раз почти все вещи остались в папиной квартире. Как-то не пришло в голову тащить за собой мебель и всякие безделушки.

— Очень просто. — Открыв машину, Андрей подходит к моей водительской двери. — Мы позвоним в «Переезд» и завтра-послезавтра они все сделают без твоего участия.

— Андрей! — недовольно качаю я головой.

— Алиса, — в том же тоне отзывается он. — Я не понимаю твоего упрямства, учитывая, что последние пару лет мы живём на две квартиры.

— Мне сложно, — раздражённо повышаю я голос. — Я не представляю, как это будет выглядеть. Как я возьму и просто так, в два дня, перееду. Ты же знаешь, что у меня проблемы с…

— Я подарю тебе свой кабинет, — с весёлой улыбкой хмыкает он. — Будешь запираться в нём и хоть сутками сидеть одна.

— А ты? — Ладно, это — повод задуматься, потому что кабинет у Андрея шикарный. Просторный, удобный, с большим столом и пустыми шкафами.

— А я предпочитаю ему кухню, о чём тебе прекрасно известно.

— Это пока, а потом… — раздражённо тряхнув головой, я осекаюсь.

— Потом? — после недолгой паузы переспрашивает Андрей.

— Да, потом! — Ещё больше злюсь я, в основном, на саму себя. — Ты сам прекрасно понимаешь, что после свадьбы закономерным итогом…