- С вами, Ворошилова, не соскучишься, - произнес он хрипло, наконец, отсмеявшись.
- Рада, что вам весело за мой счет, - съязвила я недовольно.
Он выгнул бровь, но не стал комментировать мой сарказм.
- Что ж, тогда пора приступить непосредственно к наказанию, - перешел он на деловой тон, отчего я непроизвольно съежилась, - я надеюсь, у вас не возникло вопросов по поводу индивидуального задания? - я отрицательно помотала головой. - Это хорошо, тогда присаживайтесь за первую парту и приступайте к его выполнению. Учебники и листы найдете там же, надеюсь, ручка у вас есть, - я кивнула, после чего он потерял ко мне интерес и вернулся к своей работе.
И это все?! Никаких полов, никаких розг?! Наверное, я была слишком ошарашена простотой наказания, да еще и полезностью для меня, что он вновь оторвался от бумаг. На сей раз менее довольно.
- Вам что-то непонятно? Объяснить на пальцах, отвести за ручку? - в его словах сквозила издевка, но я не обратила внимания на это.
- Просто я ожидала несколько другого, - промямлила я честно, правда зачем, не знаю.
- И чего же? - в его обычно холодном взгляде вновь плескалось веселье.
- Физической работы там или, - я замялась, отчего-то заливаясь румянцем, - телесных наказаний.
- Вы мазохистка? - недоверчиво оглядел он меня с ног до головы, отчего я еще больше смутилась.
- Нет, просто про вас много разных страшных вещей рассказывают, вот я и приготовилась к худшему, - продолжила мямлить я, пряча глаза.
- Ворошилова, мы живем уже в двадцать первом веке, сейчас телесные наказания в школах, а тем более в колледжах и университетах мало того, что не приняты, но и иногда преследуются законом. А теперь, если вы все для себя выяснили, соизвольте приступить к отработке.
Я лишь кивнула и юркнула за ближайшую парту, где аккуратной стопкой лежали учебники и рядом желтоватые листы явно для черновых работ. Достав из портфеля, как только его умудрилась не намочить, ручку, принялась за работу. Чтение новой информации настолько меня увлекло, что я забыла обо всем на свете.
Оказалось, что инициацию проводят специалисты высокого уровня некромантии для способных к этой силе в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, потому что ранняя инициация чревата не очень приятными последствиями. Это могли быть кошмары, как у меня, мог быть лунатизм с обязательным посещением кладбища или неприятные видения, которые могли помутить детский рассудок. Потому что Грань всегда пыталась общаться со своими детьми, то есть некромантами, только способы у нее были жутковатые. Также очень редко встречались случаи непроизвольной инициации, или самоинициации, когда рядом с потенциальным некромантом умирал кто-то очень близкий и причинял ему сильные душевные страдания. Видимо, это мой случай, правда, бомж вряд ли был мне близок. Тогда сыграл на руку самоинициации шок и ранний возраст, когда границы норм размыты, и ты веришь во все подряд, особенно, когда отчетливо все чувствуешь.
Я уже дописывала заключение с собственными идеями по поводу способов инициации и необходимости определенных обрядов, когда дверь кабинета распахнулась с громким стуком, и послышалось противно-приторное:
- Зайчик! Ты не забыл про нашу встречу?
Я непроизвольно скривилась, с неодобрением рассматривая беспардонную Куклу, ярко размалеванную и на все помещение пахнущую какими-то цветочными и неприятными для меня духами, вновь заставляющими мой бедный нос сильно чесаться. Женщина резко остановилась, увидев меня и натолкнувшись на недобрый взгляд Сатаны, на которого я вовремя скосила глаза, чтоб эта мымра расфуфыренная мои мысли не считала.
- Зоя Никитична, - в голосе мужчины сквозил могильный холод, от которого даже я поежилась, - вы плохо воспитаны?
Женщина боязливо попятилась, видимо, мотая головой.
- Тогда я попрошу вас не врываться в чужие кабинеты без стука и не обращаться ко мне так фамильярно, - мужчина поморщился, мне тоже «зайчик» не понравился, как-то пошло звучит, тем более в адрес Сатаны, - про свои встречи я также не забываю, я еще работаю, поэтому ждите меня в учительской, как обычно.
- Простите, Лука Русланович, - интонацию женщины расшифровать не удалось, но виноватой та себя явно не чувствовала, - я посчитала, что в такое время вы будете в одиночестве, и не хотела вас смутить. Я буду ждать вас.
В голосе женщины проскользнула какая-то угроза направленная явно на меня, она в своем уме? Ревнует, что ли? Ну, если у них отношения, то ее должно было напрячь, что ее парень или муж, чем черт не шутит, провел целую неделю вдвоем с молоденькой ученицей. А тут они снова наедине. Правда, я сомневаюсь, что я единственная ученица, с которой он проводит время наедине, ведь мы в колледже, а он преподаватель, тем более, был моим наставником. Я же не единственная, нуждающаяся в дополнительных занятиях или наказаниях особа женского пола.
Дверь за Куклой тихо затворилась.
- Я надеюсь, данный инцидент не выйдет за пределы кабинета? - поинтересовались у меня, как мне показалось, обеспокоенно.
- Не волнуйтесь, - хмыкнула я, поднимая на него глаза, - я не собираюсь портить вашу репутацию «ужаса колледжа».
До его предупреждения я бы даже не задумалась о том, чтобы кому-то рассказать, но сейчас в голове зароились подлые мыслишки по поводу шантажа. Сатана нахмурился и уперся в меня своим ледяным взглядом, я не смогла отвести глаз.
- Меня не особо волнует моя репутация, - произнес он с явным недовольством, - просто я не люблю, когда меня сравнивают с пушными зверями. Вы закончили?
- Почти, - вздохнула я, наконец, опуская взгляд, - осталась пара предложений.
- Замечательно, - донеслось до меня уже более безразличное, и за преподавательским столом зашуршали бумагой.
Ему так не терпится с Куклой пообщаться? Я от чего-то разозлилась, странная реакция. Может, я была более высокого мнения о Сатане, что предполагала, что отношения он будет заводить с подобной ему интеллектуалкой, а не пустоголовой красоткой. Но, кто я такая, чтобы рассуждать о личной жизни взрослого мужчины, тем более, преподавателя?
Я быстро закончила с докладом и стала собираться, планируя переписать работу начисто в комнате.
- Неплохо, - раздалось над самым ухом, а я непроизвольно вздрогнула и отшатнулась, резко вдохнув терпкий аромат его тела, который, как ни странно, не вызвал желания чихнуть, - я считал вас менее сообразительной, что не может не радовать.
- Не делайте так больше, - сдавленно произнесла я вмиг охрипшим голосом и откашлялась.
Он посмотрел на меня сверху вниз оценивающе и как-то хищно, от чего я внутренне содрогнулась.
- Как именно? - поинтересовался он, складывая на груди руки и заинтересованно приподнимая брови.
- Не подходите так бесшумно и не пугайте, - сглотнула я, резко вскакивая с места, чтобы он не давил на меня своим величием.
