Онлайн книга «Мутные времена»
|
Родители слушали меня, раскрыв рот. — А сколько телепрограмм показывает этот телевизор? — словно завороженный, прошептал отец. — Пятьдесят, или около того, — ответил я. — Несколько спортивных каналов. Только спорт. Три-четыре транслируют только мультики для детей. Развлекательные, крутящие только фантастику, юмор… — Сказка! Ты понимаешь, Серега, что ты живешь в сказке? — выдохнул отец. — Сказка, говоришь? В техническом плане — действительно сказка. Да и дефицита в магазинах не наблюдается. Но это лишь одна сторона медали. А вот в социальном плане не все так гладко… — В смысле? — не понял отец. — Все у нас теперь как за границей: есть богатые, есть бедные. Коммунизм построить не удалось, социализм похерили… Так что изобилие, по большому счету, не для всех! Все, чего душа пожелает, могут себе позволить лишь очень богатые люди, — пояснил я, — некогда прибравшие к рукам народные достояния. Облапошили население целой страны, и теперь жируют. Так-то… — Как же это? — всплеснула руками мама. — А куда же смотрят соответствую органы? — Мать, ты чего? — отмахнулся отец. — Какие органы? В наше время справедливости не сыскать… Значит, не так все гладко там у вас? — Скоро у вас! — рассмеялся я. — Слушай, а кто сейчас генсек? — А нету больше генсеков. Последним был Миша Горбачев. — Сейчас страной правит президент и парламент. Да и Союзу осталось недолго — через два года развалится. В девяносто первом… — Как развалится? — испугалась мама. — А так, теперь каждая республика — независимое государство! Ближнее зарубежье. В каждой — свои законы и свой президент. Президент Незалежной Украины, президент республики Беларусь, президент Кыргизстана… — Батюшки! — опять всплеснула руками мама. — А куда же партия смотрела. — Коммунисты что ли? — переспросил я. — Партий теперь в стране, как у дурака махорки! И коммунисты давным-давно не лидируют на этом поприще. Нет, они пытались все в зад вернуть — путч устроили. Такая буча была: войска Белый дом с танков расстреляли… — Господи, — нервно заозиралась мама, — ты сейчас такие вещи говоришь… — Здесь нечего бояться, мам! — я постарался её успокоить. — Конечно, когда вернемся, лучше держать рот на замке. Хотя бы пару лет… До настоящей гласности еще далеко! — Серега, ты куришь? — неожиданно спросил меня отец. — Курю, — не стал я скрывать. — Есть у тебя тут сигареты, а то я свои дома в пиджаке оставил… — Вадим! — вновь воскликнула мама. — Спиртное, а теперь еще и сигареты… — Лен, Серега все равно через год бы в институт умотал. И за ним ты там следить не смогла бы… Годом раньше — годом позже… — Отец подошел к вопросу философски. — Так оно и было, пап, — улыбнулся я. — Ты как в воду глядел. — А чего там глядеть, — пожал плечами отец, — сам таким был. Тащи сигареты, а я на балкон… Лен, пошли, посмотрим, как поселок за двадцать лет изменился. — Ох, мужики! — притворно вздохнула мама, проворно поднимаясь с дивана. Ей тоже было интересно взглянуть на будущее. — Держи, пап, — на балконе я протянул отцу пачку любимого мною «Парламента». — Ух, ты, какие! — покачал головой отец, закуривая сигарету. — Да, с «Беломором» не сравнить. С балкона открывался чудесный вид на центральную улицу. — Вадим, смотри, — мама указала рукой на новый микрорайон, который вырос на месте частного сектора, — дедовского дома больше нет. — Его снесли, по-моему, в девяносто пятом, — сказал я. — Деду дали квартиру в новом доме. Вон в том, — я показал пальцем на панельную пятиэтажку, окрашенную в ядовито-зеленый цвет. — А как дед? — спросила мама. — Ой! — Тут же закрыла она рот ладошкой. — Умер, мам… Больше девяноста… — Да-да, но больше не рассказывай мне о судьбе наших близких. Лучше оставаться в неведении… — Точно! — согласился отец. — Лучше оставь эту информацию при себе. — Хорошо, — я кивнул. — Это действительно тяжело… Знать… — Больше девяноста, говоришь, — покачал головой отец. — Крепкий старик! По-хорошему ему завидую! — С дедом-то как раз все естественно, — решил поделиться я своими переживаниями с родителями. — Старики уходят — так положено свыше… А вот когда уходят досрочно… — Кто? — глухо спросила мама. — Нет, не из близких, — я поспешил её успокоить. — Это я могу сказать… Из близких никто не ушел досрочно. Это касается моих сверстников… Друзей. Некоторых из них уже нет… А я разговаривал сегодня с ними. Алеха Патлас не доживет до тридцати пяти… — Как это случиться? — поинтересовался отец. — Несчастный случай? — Нет! — я покачал головой. — Наркомания. Передозировка… — И ты винишь себя? — ужаснулась мама. — Нет, не виню. Наши пути разошлись после поступления в институт: я поступил, он — нет. Просто меня терзает одна мысль… — О том, что ты можешь изменить его судьбу? — догадался отец. — Да. Я могу хотя бы попробовать изменить его судьбу… Ведь он был моим другом… Лучшим другом. Но я боюсь столь активно менять существующую реальность. Изменить свою судьбу — это одно, а изменить чью-то судьбу… Даже в лучшую сторону — нечто иное. — Ты боишься, что не сможешь вернуться назад? — Да, пап, боюсь. Хотя, по большому счету, мне не о чем сожалеть… Вы здесь… Даже дед жив… Я смогу уделять вам больше внимания, чем в той жизни. Я смогу иначе прожить свою жизнь. Все мы сможем… Жить… Более счастливо… — Какой же ты у меня стал… взрослый, — прослезилась мама, обнимая и целуя меня в щеку. — Да, Серега, сложный перед тобой стоит выбор, — произнес отец, закуривая вторую сигарету. — Решай сам, что важнее… Вернуться, или прожить жизнь заново. Мы с матерью не будем на тебя давить. Я понимаю, что это сейчас бесполезно. — Если мне не удастся вернуться назад в ближайшие несколько дней, — решительно произнес я, — будем учиться жить заново! Прогулка по вечернему Новокачалинску будущего впечатлило моих родителей. Особенно поразило их обилие заграничных автомобилей. — Это ерунда, — отмахнулся я, — вот свожу вас в город, там машин действительно много. Даже слишком. В автомобильной пробке иногда можно простоять несколько часов. В городах, где есть метро, некоторые владельцы автомобилей предпочитают на нем ездить. Так быстрее. — А зачем им тогда машины? — удивился отец. — Если на метро быстрее? — За город съездить, на дачу, на отдых, шашлык-башлык и все такое, — пояснил я. — Ну и для престижа, ессно. — А у тебя машина есть? — поинтересовался батя. |