Онлайн книга «Мутные времена»
|
— Происходит, — не стал отрицать я очевидного факта. — И я этому даже рад! Так ты со мной, нет? — А куда я с подводной лодки денусь? — философски заявил Прохор. — Вот, а мы пока осмотримся, прикинем, что к чему… Царька местного навестим. — Кстати, можно с Колобковым за это потереть, ты ж все равно его напоить хотел… Давай, на баньку с коньячком его позовем? — Зови, — распорядился я. — Он местный, все расклады знает. Сразу двух зайцев убьем! А пива с рыбой для баньки взять не забыл? — неожиданно спохватился я. — Обижаешь, старик! — «обиженно засопел» Прохор. — Взял с запасом — на всех хватит! * * * Огонь, весело гудя, прожорливо переваливал сухие березовые полешки. Заслоняясь рукой от пышущего жаром пламени, я подкинул в топку еще несколько поленьев и закрыл дверцу. Вода в открытом баке над топкой закипела. Отерев со лба выступивший пот, я взглянул на градусник, приколоченный в углу парилки: минут через пятнадцать-двадцать можно будет опробовать первый парок. Я толкнул обшитую снаружи толстым ватином дверь и вывалился в предбанник. Выйдя на улицу, я с наслаждением вздохнул: после раскаленной влажной парилки теплый летний ветерок показался освежающе-прохладным. — Серега, ты где пропал? — крикнул Прохор из беседки. — Тебя уже все заждались! — Да еще дровец в печку подкинул! — сообщил я, усаживаясь на свое место. — Скоро можно будет по первой ходке совершить! Вы, как мужики? С нами? — спросил я разомлевших после ночной смены и выпитого коньяка ГАИшников. Отказываться от такого предложения, как попариться в баньке со столичной знаменитостью, они сочли едва ли не за оскорбление. — Сергей Вадимыч, да кто ж отказывается?! — «возмутился» слегка захмелевший Колобков, отправляя в рот здоровенный кусок карбоната. — Банька — это ж наше всенародное русское достояние! Она не только тело лечит, но и дух укрепляет… — Сергей, а вам с вашими ранами баня противопоказана! — строго произнесла появившаяся на пороге беседки Катерина, держащая на вытянутых руках парящую кастрюлю с пельменями. — Катя, я осторожно, — пообещал я девушке, — без фанатизма и веника. — Все равно — нельзя! — она поставила кастрюлю на стол, уже заполненный разнообразной деликатесной снедью, купленной Прохором в магазине. — Лучше скушайте пельмешков — сама лепила! — похвасталась она. — Все свое: и мясо, и яйца… Ну, разве что мука покупная… — Катя, вы — золото! — воскликнул я, заполняя тарелку горячими пельменями. — Давно я самолепных пельмешков не пробовал! Разве что у мамки дома! — Я, подцепил вилкой пельмень и отправил его в рот. — Обалдеть! — обжигаясь, произнес я. — Действительно вкусно! — Ребята, — произнесла Катя, — вы не обидитесь, если я вас ненадолго покину? Нам Костиком к родителям надо сбегать. Они не далеко живут… — Кать, конечно, идите! — произнес я. — Только побыстрее возвращайтесь! Нам без вас скучно! Правда, мужики? Мужики проворчали что-то невнятное, набив рты горячими пельменями. — Тогда я убежала, — произнесла девушка. — Костик, пойдем! Проводив хозяйку до калитки, я вернулся в беседку. — Вадимыч, — протянул мне наполненную коньяком стопку Колобков, — давай под пельмени! — Легко, — ответил я, принимая рюмку. — Ну, за единение! — произнес я голосом актера Булдакова из «Особенностей национальной охоты» и опустошил стопку. Мужики заржали и поспешили последовать моему примеру. — Прикольное кино! — прожевав пельмень, сказал Семен. — Вадимыч, а ты с ним чё, тоже знаком? — спросил он меня. — Так здорово показываешь… — Сеня, ты не правильно формулируешь вопрос, — рассмеялся поддатый Прохор. — Не Серега с ними знаком, а они с Серегой! — Прохор, ты меня совсем запутал, — Колобков подцепил вилкой очередной пельмень, — так знакомы или нет? — С кем, с Булдаковым? — переспросил я. — Конечно, знаком, Сеня: со всей группой, знаком, включая режиссера. — Эх, мужики, — сверкая блестящими глазками, произнес Колобков, — у меня нет слов… Я, вот, прямо горд, что с вами познакомился… И что вы оказались нормальными мужиками… Без всяких закидонов…Прям вот уважаю… — Колобков полез обниматься к нам с Прохором. — Да, Сень, — стойко вытерпев лобызания хмельного ГАИшника, сказал Прохор, — мы парни простые, и нормальных простых мужиков не чураемся! А вот в вашем колхозе, нас уже и обидеть успели… — Это ты на наших эскулапов доморощенных намекаешь? — расхохотался Колобков. — Некрасиво, конечно, получилось… — Нет, Семен, про морг мы уже и думать забыли! — перебил милиционера Прохор. — А кто тогда? Да не… не может быть! — не поверил Колобков. — Кто у нас в деревне мог таких известных людей обидеть? — Да есть, похоже, у вас один деятель, — усмехнулся Прохор. — Пару часов назад сюда заявился. Катю до слез довел. На Серегу с кулаками накинулся. Посоветовал свалить отсюда поскорее, а потом и вовсе закопать пригрозил… Догадываешься, о ком я? — Степка Храпов, — тут же сообразил Семен. — Точно Степка, — присоединился к напарнику Шурик. — Кроме него некому в поселке беспредельничать! — Совсем, падла, страх потерял! — со злобой в голосе произнес Колобков. — Мы с Серегой тоже это поняли, — кивнул Прохор. — И что, осадить его совсем некому… — Попробуй, осади такого! — Потемнел лицом Семен, вновь наполняя стопки. — Были, кто попробовал… Брательник мой двоюродный как-то попытался… Только, мало того, что на всю жизнь инвалидом остался, так еще чуть по этапу не пошел… Инвалидность спасла… У них же тут все завязано-повязано — рука руку моет! Отец его всё и всех под себя подгреб, и вот так держит, — Колобков продемонстрировал крепко сжатый кулак, — продохнуть никому не дает! Э-э-э, ладно, не хочу вам настроение портить… — Так нам его уже испортили! — не пожелал останавливаться Прохор. — Как думаешь, если мы к папашке Степана сходим, этот упырь успокоится? — Ну, вы люди большие, известные — нашему мэру не с руки с вами ссориться. Он высовываться и косячить, в отличие от сынули, не любит. У него всегда все шито-крыто — не прикопаешься! Он до сих пор, наверное, крестится, что историю как живого человека в морг определили… — Очень известного человека, между прочим! — ввинтил свои пять копеек Шурка. — На всю страну мог прогреметь, — продолжил мысль напарника Семен, — больничка-то муниципальная! Да он вас в попу целовать должен, что вы сами все замяли и разрулили! Знали бы вы, как нас у него на ковре распекали, когда все… ну… случилось… — Так вот и я думаю, — произнес Прохор, — как это он свое почтение и уважение нам не засвидетельствовал? У вас что, постоянно звезды проездом останавливаются? — Да ты что, Прохор Михалыч, дорогой, да никогда в нашей дыре людей круче, чем областного губернатора и не видели! |