Книга Весы правосудия, страница 62 – Виталий Держапольский

— Великий Кракен, — благоговейно прошептал Харон, заметив мелькнувшие бревна щупалец с большими присосками, — извечный повелитель подземных вод. Я не встречал его пару тысячелетий…

— Он мог нас слопать? — настороженно спросил я.

— Мог, — флегматично ответил лодочник, мерно работая веслом. — Но мы для него так, мелюзга на один зуб. Он нас просто не заметил.

Дышать становилось все труднее и труднее — самодельные маски не могли отфильтровать ядовитые пары.

— Еще немного, — подбадривал скисающих пассажиров лодочник. — Проскочим небольшой болотный перешеек и выскочим во Флегетон.

Но я уже не слышал Харона, свалившись без чувств на заблеванном дне лодки.

* * *

Сознание возвращалось болезненно. Я несколько раз порывался встать на ноги, но они подгибались в самый неподходящий момент, и мне приходилось тыкаться словно младенцу, только-только начинающий осваивать пеший способ передвижения, пульсирующей от боли головой в серый спрессовавшийся песок. Айа, твердо стояла рядом со мной. И только побледневшее до мраморной белизны лицо выдавало, что тоже приходится не сладко.

Рядом со мной, усмехаясь в неопрятную бороду, тонко хихикал Харон:

— Сейчас все кончится. Ну, до чего же смешно ты дергаешься…

— Гнида, ты, старая! — сквозь сведенные судорогой губы, выплюнул я ругательства. — Помог бы уж… Моя башка ща лопнет!

— А чего ты хотел? — парировал лодочник. — Сам в ад на экскурсию напросился! Лежи спокойно! Все само пройдет. Какие мы нежные? — старик фыркнул в притворном возмущении. — Отдыхайте, ребятишки! А я пока лодку сполосну — заблевали вы мне её знатно.

— Болото хоть проскочили? — прохрипел я. — Или…

— Проскочили! — успокоил его лодочник. — Самое вонючее — позади.

— Ок! — выдохнул я и вновь потерял сознание.

Очнулся я от освежающего потока воздуха. С трудом приоткрыв налитые свинцом веки, огляделся. Над мной стоял Харон и размахивал веслом.

— Кыш, проклятущие! — словно докучливым голубям кричал он кому-то. — Пошли отсюда, кому говорю!

Я, не поворачивая головы, скосил глаза, пытаясь разглядеть, кого же гоняет лодочник. С большим трудом, но мне удалось увидеть зыбкие, полупрозрачные тени, вьющиеся, словно стервятники над моим неподвижным телом.

— Чего… им… от меня… надо? — едва слышно прошептал я.

— Кровушку живую почуяли, — ответил лодочник, яростно взмахивая тяжелым веслом. — Это вампирские душонки, почти развоплощенные… Местный гнус. Большого вреда от них не будет, но ранки сильно чешутся. А ну! — заорал Харон, сшибая веслом очередного «вампира».

Старясь не дергать головой, отвечающей на каждое движение нестерпимой болью, я попытался сесть. Выполнить этот сложный маневр удалось с третьей попытки. Пока я приходил в себя, старый лодочник и подключившаяся к нему Айа гонялись за вампирскими тенями.

Я огляделся: мы оказались на берегу стремительного бурлящего потока, наполненного дымящейся темной жидкостью. На мой немой вопрос ответил лодочник, на секунду опустивший весло:

— Это Флегетон — река из кипящей крови. В ней захлебываются души насильников и убийц.

— Так мы уже почти на месте? — спросил я, набирая в пригоршню черного прибрежного песка — смесь угля с пеплом. Рядом со мной устало опустился на песок лодочник, которому, наконец, удалось спровадить вампиров.

— Здесь иногда бывает очень жарко, — сказал он, указывая на полную пригоршню гари. — Сгорает все, что может гореть. Аид — царство огня и пепла. Адский пламень очищает все, даже смертные грехи.

— Ты как? — обеспокоенно спросила подошедшая Айа.

— Отравился знатно, — ответил я, стараясь не делать резких движений. — Но вроде лучшеет…

— Зато шестой круг остался позади, — довольно произнес Харон. — Бродить по тлеющим могильникам, то еще удовольствие!

Когда я более-менее пришел в норму, Харон призвал всех опять грузиться в лодку. Берег на метр от воды был покрыт пузырящейся желто-зеленой субстанцией, которая сплошной пленкой накрывала поверхность бурой жидкости, заполнявшей реку.

— Не поскользнитесь, — предупредил лодочник, — это гной. Скользкий, зараза, — добавил он, — и прилипучий — вовек не отмоетесь.

— И это по всей реке так? — спросил я.

— Не, дальше почище будет — гноя меньше, — ответил лодочник. — Это здесь, возле болота его столько скопилось. А по мне пускай бы и дальше его было много…

— Это почему! — воскликнули мы с Айей в один голос.

— Сами увидите, — загадочно ответил перевозчик. — А теперь давайте в лодку. Только осторожнее, эта гадость еще и ядовитая — разъедает кожу почище соляной кислоты. — Лодочник вытянул вперед руки, демонстрируя воспаленные незаживающие язвочки. — Брызги, — горестно пояснил он. — Уж сколько лет прошло, а излечиться не могу.

Первым, осторожно переступая ногами по скользкому гною, в лодку залезла богиня, после — я. Харон же, кряхтя, оттолкнул посудину от берега и резко запрыгнул в нее. Лодка даже не покачнулась, когда перевозчик оказался на корме. Чувствовалось, что это происходит у него на уровне рефлексов, наработанных за столетия жизни.

— Ловко! — не удержавшись, воскликнул я. — Профессионала за версту видать.

— Поплавал бы ты с мое, — польщено ответил Харон, осторожно, чтобы не разбрызгать ядовитое желе, работая веслом.

Наконец посудина отдалилась от берега и поплыла по течению. Харон перестал грести, используя весло как руль. Постепенно пленка гноя на поверхности потока становилась все тоньше и тоньше, и, наконец, исчезла совсем. Лишь иногда мимо проносились желтые желеобразные сгустки, да берега пузырились гнойной пеной. Скорость увеличивалась, лодка стремительно летела по бурлящей, закручивающейся в водовороты крови.

Температура окружающего воздуха повышалась. Поток парил, кровь клокотала. Пахло словно на большой скотобойне в жаркий июльский полдень. Местами на поверхности потока пробегали маленькие язычки пламени. А в одном месте из центра кровавого водоворота вверх ударил настоящий огненный гейзер.

— Чего это? — Я дернулся прочь от огненного фонтана. — Так и лодка загорится!

— Флегетон еще называют огненной рекой, — отозвался кормщик. — А за лодку не беспокойся — не горит, проверено временем! — гордо добавил он.

Неожиданно из кровавой жижи появилась рука и мертвой хваткой вцепилась в низкий борт лодки. Неустойчивая посудина покачнулась, потеряла ход и завертелась в дымящемся водовороте. Вслед за рукой показалась облепленная сгустками свернувшейся крови человеческая голова.

— Спасите! — истошно закричал пришелец, пытаясь забраться в лодку. — Заклинаю всеми богами! Спа…

— Ну, вот еще! — невозмутимо ответил кормщик, с силой опуская тяжелое весло на голову незнакомца.