Книга Рапунцель вышла из башни, страница 27 – Карина Пьянкова

— И почему она? Почему не он?

Собеседница пожала плечами.

— Игра — она. Программа — тоже она. Так что я использую женский род. Разве это важно?

— Неважно… — легко согласилась я.

Важным было другое. Состояние Хенесси. Ши.

— То есть… ты считаешь, что игра — это что-то живое. И она следит.

Губы девушки на мгновение недовольно искривились, но почти что сразу же ее лицо снова стало невозмутимым.

— Это компьютерная программа. Она по определению не может быть живой. Но сознание у нее уже точно есть…

Сакана говорила с полной уверенностью в собственной правоте. Хотя она всегда так говорила.

— С чего ты это решила? — фыркнула я. — Ты же понимаешь, что это звучит довольно-таки смешно?

Соклан пожала плечами и огляделась, убеждаясь, что никто к нам не приближается.

— Понимаю. Но творчество — это несомненный признак сознания. Игра сама творит локации. Пусть пока и копируя чужие идеи, но попытка творческого созидания налицо. И не одна. Ребенок растет, обретает собственное я. Честно говоря, мне не очень хочется представлять, что произойдет, когда начнется переходный возраст.

— Я должна, по-твоему, в это поверить? — спросила я Рыбу, после того как переваривала сказанное несколько минут. — Ты сама понимаешь, как это звучит?

Если я и думала, будто таким вопросом Сакану можно смутить, то зря. Она сохранила обычную невозмутимость.

— Как горячечный бред, — спокойно отозвалась она. — Но вот только это правда. Функцию самообучения уже давно закладывали в программы. Тут нет ничего необычного… Но только в случае «Armageddon-online» все попытались сделать более… масштабным.

Сакана помолчала с минуту, а затем продолжила:

— Она сама создает для себя новые патчи. Попытки удалять их ни к чему не приводят. Ее файлы оказываются разом на нескольких сторонних файлохранилищах. А потом снова встраиваются. Она создает новые локации, новых НПС. Постоянно. Ежесекундно.

Наверное, это должно было меня напугать. Но Рыба говорила о происходящем с такой мечтательностью, что бояться не получалось.

— Почему мне кажется, будто тебе это нравится? — настороженно спросила я у соклана.

Та отвела от лица выбившуюся из высокой прически прядь. Мой взгляд скользнул по ее руке… Маникюр у Рыбы оказался не самый дешевый. Какой черт ее занес на эти галеры? Разве такие играют?

Встреться я с такой вот особой на улице — никогда бы не поняла, что мы с ней частенько под настроение ходим в одно пати. Но факт оставался фактом. Сакана оказалась холеной дамой при деньгах…

— Пожалуй… Да. Это увлекательно, — протянула она, не глядя на меня. — Увлекательней всего, с чем я сталкивалась. Даже увлекательней самой игры. Знаешь, все получилось как-то… несправедливо. Почему не я, а ты попала в эту локацию? Сама бы ты просто не прошла до конца.

В голосе Рыбы первый раз на моей памяти мелькнула сильная эмоция. Обида.

— Я бы так хотела побывать на твоем месте…

Заходящее солнце било в глаза, заставляя жмуриться.

— Зачем? Ничего особо интересного в Татларине не произошло. Я даже опыта толком не получила.

Сакана фыркнула.

— Разумеется. Ведь это только начало. В любом случае… у меня есть для тебя предложение.

Ну да. Вряд ли бы Рыба пролетела через полстраны только ради того, чтобы посмотреть в мои глаза. Тем более, учитывая ее намеки на довольно близкие отношения с разработчиками.

— От которого я не смогу отказаться? — хмыкнула я, не скрывая издевки.

Учитывая произошедшее с членами нашего клана, мне в голову не приходило ничего, чем можно было бы соблазнить продолжать участвовать в этой безумной затее.

Сакана развернулась ко мне.

— Сможешь, если захочешь. Еще как сможешь. Но зачем тебе отказываться, Алесса? Ты ведь пришла в игру, чтобы жизнь не казалась такой уж скучной?

— Ты меня еще избранной назови, — процедила я. — В моем возрасте уже не верится в дурацкие сказки.

Сакана покачала головой.

Мимо пробежала стайка школьников лет по десять с огромными ранцами за плечами. Рыба пристально оглядывала каждого, убеждаясь, что в руках у детей нет мобильных.

— Вас таких, избранных, человек двадцать. Как ты понимаешь, до уникальности не дотягивает, как ни крути. Но вы уже и не рядовые игроки. Игра дала шанс.

Отлично звучало. Не рядовые игроки. Шанс.

— Шанс на что?

Рыба развела руками.

— Это и нужно выяснить.

Все это больше всего напоминало то ли программу, где доверчивых неудачников снимают на скрытую камеру, то ли просто какое-то мошенничество.

— Рыба… — мрачно произнесла я, очень красноречиво посмотрев на девушку. Та хранила привычную невозмутимость. Пожалуй, только это и роднило ее с игровым аватаром. Беловолосое хрупкое существо с телом, покрытым чешуей, мало напоминало холеную брюнетку, сидевшую рядом со мной. Но те же интонации, мимика, жесты… И то же чертово непрошибаемое спокойствие.

— Ну?

Я вздохнула, пытаясь как можно точнее сформулировать свои мысли.

— У меня есть стойкое ощущение, что ты пытаешься меня сыграть втемную. И мне это не нравится.

Сакана с пониманием хмыкнула.

— А если тебе что-то не нравится, то ты отбрыкиваешься до последнего…

Мы с Рыбой часто ходили в одной пати и уж характеры друг друга успели изучить неплохо. Как она любила отмалчиваться, так и я любила до упора гнуть свое.

— Но мне кажется, я рассказала вполне достаточно, — заметила брюнетка, посмотрев мне в глаза.

Я в ответ мрачно хохотнула.

— А вот мне так не кажется. Рыба, я хочу знать все. Сейчас у меня куча причин, чтобы удалить профиль и забыть все произошедшее в игре как дурной сон. И ни одной — чтобы продолжить участвовать во всем этом.

Сакана сцепила руки на коленях и задумчиво сощурилась.

— Тебе за это все очень хорошо заплатят. Как хорошему киберспортсмену.

Я не особо хорошо представляла, чем занимаются киберспортсмены, тем более мне неизвестно было и то, сколько им платят… Но звучало, стоит признать, соблазнительно.

Но недостаточно для моего согласия.

— Боюсь, это не покроет расходы на лечение, если что-то пойдет не так.

Рыба посмотрела на меня как на идиотку.

— Алесса, с тобой ничего не случится.

Я почти что оскалилась. В этот момент мне очень хотелось ее убить.

— Так же, как с Ши и кэпом?

Сакана скривилась, будто съела что-то горькое. А вот вины в ее глазах не было. Только какой-то фанатичный блеск.