Книга Инженю меняет амплуа, страница 69 – Карина Пьянкова

Тетя Катарина посмотрела на папу очень неодобрительно, а потом велела мне:

— Дженни, милая, думаю, тебе стоит пока сходить к Дину. Ему наверняка сейчас нужна поддержка близкого человека.

Почему-то я послушалась тетю Катарину, хотя наверняка стала бы препираться с отцом, если бы он попытался выставить меня. Наверное, все дело, что в ней говорила фамильная властность Сфорца.

Ну, и Дину действительно требовалось чье-то участие. Пока здесь старшие решают его судьбу, он переживает смерть брата в одиночестве. Любимого правда, несмотря ни на что. У Дина было большое сердце, любящее, в нем хватало место и для рехнувшегося Джеффри, и для меня, и для всего нашего клана.

Брендон и Александр выскользнули в коридор следом за мной и довели до палаты Дина, однако внутрь не попытался войти ни один, ни другой. Думаю, они прекрасно понимали, что говорить с кузеном я должна наедине.

Дин Купер сидел на постели, подтянув колени к груди. Раньше ему легко удавалось выдавать себя за серьезного взрослого человека двадцати семи лет отроду. Сейчас Дин казался не старше меня самой. С опухшими красными глазами, встрепанный, и какой-то совершенно беспомощный. Он поднял на меня глаза, и в них было столько боли, что я задохнулась и молча бросилась к кузену, крепко обнимая его.

Джеффри Блейк мог быть хоть трижды чудовищем, но сейчас имело значение только скорбь его старшего брата.

— Зачем с постели встала? — вздохнул расстроенно кузен, прижимаясь лбом к моему лбу. — Ты ведь еще не выздоровела.

Вот же дурак. Как будто непонятно, почему я подорвалась и побежала к нему. Это ведь так страшно, когда случилась беда, а у тебя никого не осталось. Уж я-то знала.

— Ничего. Не умру ведь, — фыркнула я. — Тебе ведь нужен кто-то рядом сейчас. Мне жаль, что с Джеффри так вышло. Я точно не хотела… всего этого. Совсем не хотела. Если я в чем-то провинилась перед тобой, перед ним, прости меня…

Дин ласково погладил меня по голове и только прошептал с горечью:

— Какая же ты все-таки дурочка.

Может, и так, но рядом с самым «любимым» фигурантом тети Дафны вообще мало кто может чувствовать себя умным.

— Папа отказывается принимать тебя в род, — мгновенно пожаловалась я. — И полицией угрожал.

Кузен пожал плечами. Его поведение моего отца ни капли не возмутило.

— Ну, я же все-таки преступник, Дженни, и не ожидал, что меня примут с распростертыми объятиями.

Как можно так говорить? Мы ведь члены одной семьи!

— Джейн, это ведь не сказка, чтобы тебя прощали разом за все, что ты успел наворотить. Я прекрасно знал, чем рискую, когда раскрывал себя. И ни о чем не жалею.

Я тихо вздохнула, сетуя про себя на вселенскую несправедливость. Почему жизнь Дина не сложилась иначе? Почему не он, а Джеффри попал в приемную семью? Добрый, умный, талантливый, он бы мог сделать много хорошего, если бы только ему дали шанс.

— И ведь я до последнего покрывал Джеффри, а должен был придти к миссис Бхатия и рассказать все сразу.

Я кивнула. Должен был, это точно. Но я понимала, что Джеффри для Дина был в первую младшим любимым братом, и Купер наверняка до последнего верил, что Джеффри одумается и прислушается к словам старшего.

Каждый готов обманываться, когда речь идет о семье.

— Если что, говори, что имеешь право не свидетельствовать против близких родственников. Так Лекс отбалтывается, когда его про Брендона расспрашивать начинают.

Через полчаса в палату Дина явились старшие, которые, видимо, все обсудили и теперь собирались сообщить о своем решении.

За спинами взрослых маячили физиономии Брена, Александра и, как ни странно, Солнышка тоже. Как прознал обо всем Арджун, я не понимала, но ни капли не удивилась, что Большой брат не пожелал пропустить столь важное событие в жизни нашей семьи.

Лекс и Арджун, кажется, не очень понимали, чего ждать, а вот Брендон, этот точно был осведомлен обо всем. И я бы не удивилась даже, если бы Паук мог предсказать сейчас, к какому решению пришли старшие.

— Пришел в себя, племянник? — обманчиво мягко поинтересовалась у Дина тетя Дафна.

Очень хотелось спрятать кузена за спиной. Так, на всякий случай.

— В целом, да, миссис Бхатия, — ответил Дин вполне уверенно и отстраненно.

Начальник полиции грозно нахмурилась.

— Тетя Дафна. Назовешь еще раз миссис Бхатия — посажу, — пригрозила она Дину и, кажется, это была далеко не шутка.

Кузен посмотрел на родственницу почти испуганно, но послушно повторил «тетя Дафна». Да, сложно спорить с женщиной, которая всю свою жизнь командовала.

— Итак, юноша, свой долг перед обществом в пару-тройку миллионов фунтов…

Дин принялся старательно разглядывать потолок.

— Хорошо, не хочу знать, сколько ты на самом деле задолжал обществу, — махнула рукой тетя Дафна. — Но в любом случае, ты его отработаешь весь как консультант в полиции. И не морщись, сопляк, не морщись. Ты у меня еще будешь по струнке ходить.

Дядя Киран ласково погладил жену по плечу.

— Дорогая моя, прошу, не лишай меня возможности и самому сказать пару слов этой ехидне в человеческом обличье, которая проникла обманом в нашу семью и в мой университет.

Тут струхнула уже и я сама. Кирана Бхатию никто бы не назвал вспыльчивым, но если уж он злился, то становился страшней даже своей супруги.

— Столько месяцев водить за нос… Ты думаешь, мальчик, я так легко забуду про твой обман? — подошел вплотную к постели Дина дядя Киран.

Кузен нервно вздрогнул, но все-таки держался.

— Ты у меня диплом получишь, бессовестный и безответственный молокосос! Экстерном весь университетский курс сдаешь и диссертацию напишешь! — пригрозил дядя Киран и, кажется, он действительно готов был заставить Дина все перечисленное провернуть.

Бедный обретенный родственник обвел всех затравленным взглядом и тихо изрек:

— Меня окружают милые дружелюбные люди и медленно сжимают кольцо.

После этих слов я уверилась, что кузен точно будет в порядке, раз еще способен шутить. Но все равно оставался открытым вопрос фамилии Дина. У меня не было сомнений, что он должен стать Лестером, о чем я и сообщила. Четко и ясно.

Дин сперва удивленно посмотрел на меня, а потом уставился на моего отца. Кузен при этом так побледнел, будто ему сообщили, что он приговорен к смертной казни.

— Дженни, это совершенно невозможно, — заявили мне твердо и решительно. — У меня нет никакого права претендовать на то, чтобы меня ввели в род Лестер.

Нет, еще можно понять страстное нежелание отца признавать племянника, но почему еще и Дин не хочет получить фамилию Лестер и часть семейного состояния?! У меня голова шла кругом от этой неразберихи. Разве не всем будет лучше, если Дин официально станет частью семьи?!