Книга Мертвая земля, страница 258 – К. Дж. Сэнсом

А про себя добавил: «И вряд ли мы сумеем их получить. Майкл Воувелл покинул Норидж еще перед битвой, так что ищи теперь ветра в поле».

– Будете говорить, когда вас спросят! – рявкнул Уорик. – Имя? – резко бросил он, повернувшись ко мне.

– Мэтью Шардлейк, сержант юриспруденции, член Лондонской коллегии адвокатов.

– Вы утверждаете, что находились в лагере бунтовщиков по принуждению?

– Да, я и мой помощник были захвачены в плен в Ваймондхеме, в самом начале восстания, – сообщил я, набрав в грудь побольше воздуха. – Мы посетили Джона Фловердью, местного землевладельца, дабы решить вопрос о деньгах, незаконно изъятых им у супруги мастера Болейна.

– У его распутной любовницы, если называть вещи своими именами, – фыркнул Саутвелл. – Этот Шардлейк – ярый защитник голодранцев, известный своими вольнодумными взглядами, – процедил он, повернувшись к Уорику. – Вы поступите правильно, если завтра вздернете его на виселицу вместе с главарями бунтовщиков.

Взгляд, который он при этом устремил на меня, полыхал холодной яростью.

«Похоже, Джон совершил роковую ошибку, сказав, что нам известно имя убийцы Эдит, – промелькнуло у меня в голове. – Теперь сэр Ричард, тоже замешанный в этом деле, более чем когда-либо жаждет прикончить всех нас – меня, Николаса, Болейна. И уж конечно, этот тип не забыл, что я видел, как он выходил из дверей церкви Святого Михаила».

– Как я уже говорил, милорд, бунтовщики силой удерживали нас в своем лагере, – обратился я к Уорику, смиренно потупив взор. – Узнав, что я законник, Роберт Кетт заставил меня участвовать в судах над другими пленниками. У меня просто-напросто не было выбора, и я делал все, что возможно, дабы смягчить приговоры. Мой помощник, мастер Овертон, заявлял во всеуслышание, что считает восстание государственной изменой. Он тоже был предан суду.

– Насколько мне известно, Томас Годселв, законник, оказавшийся в плену у Кетта, бежал, – изрек Уорик. – Почему вы не последовали его примеру?

– Милорд, для побега нужны силы, а вы видите сами, что я немолод и немощен.

– Полагаю, этот человек виновен не более, чем мэр Кодд и прочие городские чиновники, вынужденные помогать повстанцам под давлением обстоятельств, – произнес главнокомандующий, холодно глядя на Саутвелла. – Так или иначе, вся троица оказалась среди скованных цепями пленников, выставленных на линию огня. Думаю, нам следует простить Шардлейку его малодушие и проявить к нему ту снисходительность, которую мы повсеместно проявляем к представителям власти, не выказавшим должной твердости.

– Уверен, этот человек заслуживает казни! – возвысил голос Саутвелл. – Завтра он должен быть повешен вместе с другими изменниками и предателями!

– Да, ибо он сам изменник и предатель! – вмешался доселе молчавший Аткинсон.

– Милорд, секретарь лорда-протектора, мастер Уильям Сесил, хорошо знает меня, – стараясь унять дрожь, заявил я. – Он подтвердит, что долгие годы я верой и правдой служил королю, закону и справедливости. Ныне я являюсь одним из служащих леди Елизаветы. Выполняя ее распоряжение, я подал просьбу о помиловании Джона Болейна, который доводится ей дальним родственником. Это произошло еще до начала восстания.

Уорик кивнул, однако слова мои явно не произвели на него того впечатления, на которое я рассчитывал.

– Вам доводилось встречаться с этим человеком прежде? – обратился он к Саутвеллу.

– Всего лишь однажды.

– В обществе мастера Сесила, – напомнил я и, решив, что терять мне нечего, пошел на отчаянный риск. – Уверен, милорд, мы с вами встречались и после, однако никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах это произошло. Я отдал бы пятьсот фунтов, дабы восполнить сей досадный провал в памяти.

Сделав над собой усилие, я взглянул прямо в глаза Саутвеллу.

Тот впервые приподнял полуопущенные веки и перевел дух. Вне всякого сомнения, он понимал: даже если меня приговорят к смерти, у меня будет возможность рассказать правду о его визите в лагерь повстанцев. Уорик, которому никогда не изменяла наблюдательность, переводил взгляд с меня на сэра Ричарда. Разумеется, он догадывался, что последним движут некие скрытые мотивы. Оставалось надеяться, что присущие Уорику осмотрительность и дальновидность не позволят ему отправить на виселицу человека, имеющего столь влиятельных покровителей, как Уильям Сесил и леди Елизавета.

– Не вижу никаких оснований для казни адвоката Шардлейка, – изрек он наконец. – Он и его помощник могут быть свободны. – Главнокомандующий указал на карту. – Думаю, настало время вернуться к более важным делам. Есть какие-нибудь известия о Роберте Кетте и его брате Уильяме? – обратился он к капитану Друри.

– Пока нет, милорд, но я уверен, в самом скором времени мы схватим обоих.

Граф склонился над столом, Саутвелл продолжал сверлить меня исполненным ненависти взглядом.

– Милорд, простите, что вновь позволяю себе беспокоить вас, – набравшись храбрости, обратился я к Уорику. – Но прошу, не откажитесь распорядиться, чтобы у камеры мастера Болейна в Нориджском замке была выставлена особая стража. Его уже пытались отравить, и, вполне вероятно, покушения на его жизнь могут повториться.

Говоря это, я не сводил глаз с Саутвелла и Аткинсона. Лицо молодого человека несколько раз дернулось, покрывавшие его родинки пришли в движение. Уорик проследил за направлением моего взгляда.

– Я вижу, в этом деле много скрытых обстоятельств, неизвестных стороннему наблюдателю, – проронил он. – Хорошо, я выполню вашу просьбу. Сэр Ричард, почему бы вам сейчас, когда сражение позади, не вернуться к своей госпоже, леди Марии, и не устранить беспорядки, произведенные бунтовщиками в ваших собственных поместьях? Шардлейк, вы и ваш помощник можете отправляться в Лондон. Но будьте готовы по первому требованию дать показания относительно вашего сотрудничества с бунтовщиками. Понятно?

– Да, милорд. Однако прошу у вас позволения задержаться в Норидже еще на пару дней. У меня есть здесь друзья, и я хотел бы узнать, какая участь их постигла.

– Оставайтесь, если хотите, – пожал плечами Уорик, которому наша троица явно надоела. – Но будьте осторожны: в городе неспокойно.

– Благодаря нашим солдатам из резерва беспорядки в городе в самом скором времени будут прекращены, – заявил капитан Друри. – Выполняя ваш приказ, милорд, я безотлагательно займусь поисками предателей, которые подговаривали жителей Нориджа оказать поддержку бунтовщикам. Если бы мятежники одержали победу, они намеревались войти в город с севера, через пробоину в стене. Об этом нам сообщили пленные, которых мы успели допросить.

Слушая его, я с замиранием сердца думал об Эдварде и Джозефине Браун.

– Не сомневаюсь, солдаты, которым не довелось проявить себя в бою, сумеют навести в Норидже порядок, – усмехнулся Уорик. – Хотя в резерве мы оставили исключительно сброд, согнанный из деревень. Окажись они на поле битвы, могли бы запросто переметнуться к неприятелю. В наши тревожные дни и не такого можно ожидать. – По губам графа скользнула мимолетная улыбка. – Полагаю, нам предстоит еще немало тревог и испытаний. – Он брезгливо сморщил нос. – Господи Исусе, ну и вонь здесь стоит! Того и гляди мы все задохнемся!