Онлайн книга «Напарники поневоле»
|
– Мэйлин, – на мое плечо легла мужская рука. – Ты как? – Я не могу вспомнить… Не могу, Лайон… Словно мои воспоминания пытаются пробиться, но тщетно. – Всему свое время. Не торопись. Я посмотрела на его встревоженное лицо и грустно улыбнулась. «Не торопись». Проблема в том, что мне нужно торопиться. У нас нет времени, потому что в моей голове содержится какая-то ценная информация. – Мэй! Не торопись, а не то упадешь! – Мама! Смотри, что мне подарил дедушка. Это же щенок! Я посмотрела на мраморную, потрескавшуюся лестницу, и ноги сами понесли меня туда. Это было очень странным, диким и пугающим ощущением… Слышать в своей голове голоса, и на миг потерять связь с реальностью. Надеяться на то, что это действительно воспоминания, а не просто игра моего воображения. Я остановилась на первой ступени и взглянула наверх. – Я назову его Луч! А мы заберем его с собой, когда вернемся папе? – Конечно, милая. Я тряхнула головой и побежала наверх, перепрыгивая через несколько ступеней. И была благодарна Лайону за то, что он, ничего не спрашивая, просто последовал за мной. Мне казалось, что я не пробуждаю воспоминания, а гонюсь за ними… Пытаюсь поймать ускользающие отрывки из моего детства. Оказавшись на втором этаже, я застыла. Здесь царила ещё большая сырость и полумрак… – Я рядом, – шепнул Лайон низкий позади меня. – Не бойся. Я крепко зажмурилась, мысленно прося помощи у своей семьи. Почему-то уверенность в том, что это мой дом крепла с каждой секундой. «Мамочка, помоги мне вспомнить...» Но голоса в голове упрямо молчали. Я не спеша двинулась по коридору, прислушиваясь к скрипу обветшавших половиц, и остановилась у двери в конце коридора. Она висела на одной петле, и стоило мне попытаться открыть ее пошире, как огромное деревянное полотно сорвалось вниз… Лайон стремительно потянул меня на себя, прижав к его груди, а эту недавнюю тишину разрезал оглушающий шум падающей на пол двери и кусков штукатурки. – Аккуратно, Мэйлин, – в голосе Лайона угадывался испуг. – Если хочешь войти куда-то, или что-то открыть, то просто скажи мне. Я кивнула, вглядываясь в темный коридор, и Лайон оторвал меня от своей груди и вошёл первым в комнату. Но именно этот оглушающий хлопок и стал моим адом, и спасением. Я осталась стоять на месте, глядя в темноту… – Дедушка, мне кажется, что Луч заболел…– раздался жалобный детский голосок. – Что такое, Мэй? Я повернула голову в сторону комнаты с закрытой наглухо дверью, мимо которой мы уже прошли и нахмурилась. – Он не встаёт! – детская ручка открыла дверь, и заглянула в комнату. – Ну, пошли посмотрим, что с твоим другом, – раздался мужской голос. – У меня есть волшебный ошейник. Вот сейчас мы наденем его и твой Луч снова будет в порядке. – Мне кажется, что у него сломана лапка… – Этот ошейник любую боль и рану лечит. – Он волшебный? – Конечно, волшебный... Словно наяву я услышала, как скрипнула дверь закрытой комнаты, и снова повернулась в темноту коридора. Видение... Маленькая рыжая девочка шла за руку с седовласым мужчиной, державшим в руке… – Господи, Лайон! – мое дыхание от волнения сбилось, и я приложила руку к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца. – Что случилось?! – Мой дедушка… Он был Хранителем! Он вылечил моего щенка! Повесил ему на шею нить исцеления… – Ты уверена? Я судорожно закивала, и повернулась в его сторону. Страх прошиб меня насквозь. Мне было страшно. Очень страшно, вспомнить то, от чего так пытался защитить меня отец. – Мне кажется, что это была женская спальня, – Лайон обвел руками комнату, дверь которой недавно с ловкостью слетела с петли, и чуть не прибила меня. И я двинулась к нему, уже в глубине души понимая, кому она принадлежала. На стене висело огромное разбитое зеркало в резной оправе, а на огромной кровати лежал грязно–зелёный матрас, пронизанный пружинами. Дверцы некогда красивого шкафа были перекошены, а на полу валялись ветхие книги… По-видимому, тому, кто грабил дом после загадочной смерти семьи, книги были абсолютно не интересны. – Лайон, открой, пожалуйста, шкаф, – попросила тихо, вспомнив его просьбу. Пока мой напарник направлялся туда, я подняла одну из книг, переворачивая пожелтевшие и сырые страницы дрожащими руками. Сборник стихов. Тех, которые так любил читать мне отец. На глаза навернулись слезы, и я, быстро проморгавшись, попыталась сдержать свои рвущиеся наружу эмоции. – Мэйлин, иди сюда. Я подняла голову и взглянула на Лайона. Он стоял у открытого шкафа и с интересом рассматривал его скудное содержимое. Бросив на пол книгу, и вытерев со щеки мокрую дорожку от слез, я тут же поспешила к нему. – Что там? – Тут альбом. Несмотря на то, что мне хотелось побыстрее схватить его, чтобы все рассмотреть, я действовала не спеша. Все было хрупким от сырости, влаги, и времени. Лайон придвинулся ближе, как и я, сгорая от предвкушения новой информации. Но стоило мне открыть первую страницу, как я, приложив ладонь ко рту, все же расплакалась. С первой пожелтевшей страницы на нас маленькая девочка, сидящая на огромном диване и держащая на руках маленького щенка. И это была я. – Мэйлин... – протянул Лайон, обняв меня за плечи. – Это я, Лайон… Это я, – шептала, понимая, что все же прикоснулась к воспоминаниям. – Я уже понял. Художник был хорош, и отлично передал твой вздернутый нос. Мне кажется, что и в детстве ты была гордячкой и задирой. Я усмехнулась сквозь слезы, и перевернула следующую страницу. – Это альбом мамы. Отец рассказывал мне, что она очень любила рисовать. С каждой перевернутой страницей мне все больше и больше хотелось плакать… Я рассматривала портреты бабушки и дедушки, сидевших в гостиной, где теперь была пустота и сырость… Разглядывала картину дома, величественно раскинувшегося среди аккуратно подстриженных кустов. Моя рука прошлась по портрету красивой молодой женщины… Мама нарисовала даже себя. |