Книга Демонология Сангомара. Небожители Севера, страница 64 – Д. Дж. Штольц

В зале повисла тишина. Некоторые Старейшины переглядывались, особенно это касалось тех, кто еще не имел большого влияния в совете. Более Древние же уже знали, как проголосуют. Поэтому первой взметнулась вверх рука Горрона, он ясным и величавым взглядом осмотрел всех присутствующих и даже привстал.

Недолго думая, Асска фон де Форанцисс, удивительно красивая и молодая черноволосая девушка, которая за весь суд не произнесла ни слова и тихо сидела рядом с матерью, подняла свою изящную и украшенную кружевами и кольцами ручку.

За ней последовал Ярл Барден Тихий, и его квадратная рука, украшенная кожаными браслетами с металлическими бусинами, решительно взлетела вверх.

Ольстер Орхейс, рыжеволосый полный, не молодой и не старый, с узкими и хитрыми карими глазами мужчина уважительно посмотрел на Ярла Бардена и поднял руку.

На него с легкой и интеллигентной полуулыбкой взглянул граф Мелинай и последовал примеру Ольстера.

Лагот Валорир, чуть помедлив, встретился взглядом своих больших и серых глаз с Мариэльд де Лилле Адан, получил одобрительный кивок, и они оба проголосовали за сохранение жизни Уильяму.

Лицо Шауни де Бекка, очень худощавого и жилистого мужчины в годах, с копной густых и коротких волос, что плавно перетекали в редкие бакенбарды, вытянулось — он посчитал количество рук и, сомневаясь, все же поднял и свою.

Пайтрис, которая пугала ранее Уильяма своим звериным видом, осуждающе посмотрела на любимую дочь Асску, однако та деловито улыбнулась и поиграла тонко очерченными бровями. Вздохнув, Пайтрис фон де Форанцисс тоже подняла руку с острыми и обезображенными ногтями.

К лицу Филиппа, который не имел права голосовать, являясь участником спора, прилила кровь. Он ожил, задышал радостно и глубоко — за сохранение жизни Уильяма проголосовало девять Старейшин из шестнадцати присутствующих. Граф обхватил седую и вспотевшую голову и прикрыл глаза. Затем снова открыл их и, удостоверившись, что все происходящее реально, встретился взглядом с Горроном де Донталем. Тот, улыбающийся и невероятно довольный, взметнул вверх одну бровь с видом того, кто был уверен в победе.

— Ну что ж… Девять из шестнадцати, — возвестил Лётэ. — Уильям признается законным наследником Гиффарда фон де Аверина и сыном Филиппа фон де Тастемара, который берет его под свою опеку.

— Мари! — прервала Лётэ сухощавая Амелотта и с ужасом уставилась на седовласую женщину, которая проголосовала за сохранение жизни. — Как ты могла поднять руку за этот скот… Ладно Горрон, но ты!

По губам красивой Мариэльд де Лилле Адан, графини Ноэльской, пробежала хитрая улыбка. Она сначала лукаво посмотрела на счастливое и светлое лицо Филиппа, который уже оттолкнул слуг и взял из их рук бессознательное тело нареченного сына, потом поднялась с каменной скамьи.

— Сир’Ес Летэ, у меня есть обращение для совета.

Старейшины все как один обернулись к Мариэльд. Мариэльд де Лилле Адан, графиня Ноэля, была второй в Совете и по возрасту приходилась Летэ ровесницей. Это была миниатюрная, сухонькая женщина в черном платье с запахом, которое обхватывал в талии голубой пояс. Графиня была полностью седой, и волосы ее отливали серебром. И вот она свысока взглянула на совет.

— Какое же? — спросил удивленно Летэ, который впервые за долгое время действительно удивился.

— Почти тысячу лет назад мой род помог завершить Кровавую войну. Моя семья потеряла тогда слишком много, и совет на крови поклялся удовлетворить любое мое прошение по наследованию, — властно произнесла эта миниатюрная женщина с большими, синими глазами и еще раз смерила властным взглядом всех прочих.

Филиппа словно поразило молнией. Он, уже заботливо придерживая бессознательного Уильяма, побелел, зашатался и испуганно посмотрел на Мариэльд. Растерял свою дежурную улыбку и Горрон.

Все молчали и понимали, к чему это было сказано, но не понимали причины.

— И сейчас я хочу воспользоваться клятвой совета и делаю Уильяма своим сыном, Лилле Аданом, принимаю его в свой род, — закончила она высоким и красиво поставленным голосом. С довольной улыбкой Мариэльд взглянула на едва живого графа Тастемара и села на свое место.

За круглым столом воцарилось молчание. Ошарашенные Старейшины поглядывали то на Филиппа, то на Мариэльд, то на бессознательного Уильяма.

— Сир’Ес Мариэльд, но решение по Уильяму уже принято, — осторожно заметил Горрон.

— Пока Совет не покинул зал и не оформил все бумагами, ваше решение написано вилами по воде, — улыбнулась Мариэльд.

— Мариэльд права, — после некоторого молчания ответил Летэ. — Не в наших силах отказать в этой просьбе, ибо клятва кровью священна, и мы помним ту жертву, что была принесена родом Лилле Аданов во время Кровавой войны…

— Зачем он вам? — хрипло спросил Филипп.

— Я тоже давно потеряла сына, Филипп, — подняла брови Мариэльд и высокомерно взглянула на лорда Солрага. — Мы с Гиффардом были очень близки, о чем я сообщила ранее. И я считаю, что мальчик будет хорошим продолжением наших отношений и верным и любящим сыном.

— Но он вас даже не знает!

— Зато тебя он уже хорошо узнал, Филипп. Я дам ему все то, чего не можешь дать ты.

— Дорогая моя Сир’Ес! — испуганно взглянула на Мариэльд герцогиня Амелотта, которая питала особо теплые чувства к своей старой подруге. — Зачем тебе этот корм? Это запятнает твой древний и величественный род!

— Нет, моя дорогая, он его наоборот оживит. И я попрошу тебя быть вежливее по отношению к тому, кто теперь является моим сыном.

— Извини меня, Сир’Ес, за резкие слова. Раз уж ты принимаешь его, тогда приму и я, — неожиданно подытожила, смирившись, старая герцогиня.

Летэ смерил учтивым взглядом свою ровесницу и вторую после него в Совете и кивнул. Покрутив гранатовый браслет на запястье, он прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.

— Нам еще предстоит обсудить вопрос по поводу проникновения в замок Брасо-Дэнто южных магов, — сказал Летэ, переходя к следующей теме. — Меня беспокоит случившееся, и я не могу взять в толк, зачем им понадобился Уильям.

— Можешь временно закрыть и этот вопрос, мой дорогой Летэ, — произнесла уверенно Мариэльд. — Я смогу защитить своего сына от любых посягательств, будь уверен. Также я беру расследование под свою ответственность. И через девяносто восемь лет, на праздник Сирриар, когда мы встретимся здесь, в Йефасе, я думаю, что смогу предоставить достаточно сведений, касающихся этого происшествия.

— Хорошо, Сир’Ес Мариэльд, — склонил голову, соглашаясь, хозяин Молчаливого замка. — Мы не сомневаемся, что ты пренепременно разберешься с этим вопросом.

Филипп, непохожий сам на себя, дрожал и перепуганно озирался по сторонам, глядел безумными глазами то на совет, то на приобретенного и тут же потерянного сына, то на Мариэльд, которая парировала встречным взглядом: ледяным и высокомерным.