Книга Горничная, страница 34 – Нита Проуз

Ох, бабушка. Она так любила утро. Она напевала что-то себе под нос и хлопотала на кухне. Мы садились рядышком за нашим деревенским столиком на двоих, и она, весело щебеча, точно воробей на солнышке, клевала свой завтрак.

«Сегодня я буду наводить порядок у Колдуэллов в библиотеке. Ах, Молли, как бы мне хотелось, чтобы ты ее увидела. Надо будет как-нибудь попросить у мистера Колдуэлла позволения привести тебя с собой. Это роскошная комната, вся в темной коже и полированном ореховом дереве. А сколько там книг! А они, ты не поверишь, почти никогда туда не заходят. Я люблю эти книги как свои собственные. Сегодня у меня по плану стереть с них пыль. А это дело непростое, скажу я тебе. Нельзя просто сдуть с них пыль, как делают некоторые нерадивые горничные. Это никакая не уборка, Молли. Это просто перемещение грязи с места на место…»

Она болтала и болтала без умолку, готовя нас к наступающему дню.

Я хлюпаю чаем. Отвратительно. Я с хрустом откусываю еще один кусок лепешки, и он не лезет мне в горло. Остатки отправляются в помойное ведро, хотя это и ужасающая расточительность. Я мою за собой посуду и отправляюсь в ванную принять душ. С тех пор как бабушка умерла, по утрам я делаю все немного быстрее, потому что мне хочется как можно скорее уйти из квартиры. Без нее утра стали слишком невыносимыми.

Я готова к выходу. Закрыв за собой дверь квартиры, я направляюсь по коридору к квартире мистера Россо и решительно стучу в дверь. До меня доносится шарканье его ног. Щелкает замок. Дверь открывается.

Мистер Россо стоит на пороге со скрещенными на груди руками.

– Молли, – говорит он, – сейчас половина восьмого утра. Если ты потревожила меня ради какой-нибудь ерунды…

Я сжимаю в кулаке деньги.

– Мистер Россо, я принесла вам двести долларов в счет квартирной платы.

Он со вздохом качает головой.

– Квартирная плата составляет восемнадцать сотен, и тебе это прекрасно известно.

– Да, вы совершенно правы как относительно суммы моей задолженности, так и относительно того факта, что мне это известно. И я раздобуду остаток суммы до исхода сегодняшнего дня. Даю вам слово.

Он снова качает головой и щелкает языком.

– Молли, если бы не уважение, которое я питал к твоей покойной бабушке…

– До исхода дня. Вот увидите, – говорю я.

– До исхода дня, а иначе я перейду от слов к делу, Молли. Я тебя выселю.

– До этого не дойдет. Могу я получить от вас расписку, удостоверяющую факт получения вами двухсот долларов?

– Прямо сейчас? И ты имеешь наглость просить у меня расписку прямо сейчас? Ты получишь ее завтра утром, когда расплатишься со мной полностью.

– Это разумный компромисс. Благодарю вас. Хорошего вам дня, мистер Россо.

С этими словами я разворачиваюсь и иду прочь.

На работу я прихожу задолго до девяти. Как обычно, я всю дорогу иду пешком, чтобы не тратиться на транспорт. Мистер Престон стоит на верхней ступеньке лестницы за своим подиумом и с кем-то разговаривает по телефону. При виде меня он опускает трубку и улыбается.

У входа сегодня оживленно, оживленнее обычного. Перед вращающейся дверью стоят несколько чемоданов, дожидаясь, когда их перенесут в багажную комнату. Гости снуют туда-сюда, многие фотографируют вход и болтают о том, что мистер Блэк то, мистер Блэк сё. Я неоднократно слышу слово «убийство», произнесенное таким тоном, как будто речь идет о дне на ярмарке или новом удачном вкусе мороженого.

– Доброе утро, мисс Молли, – говорит мистер Престон. – У тебя все в порядке?

– Я в полном порядке, – говорю я.

– Надеюсь, вчера ты добралась до дома благополучно?

– Да. Благодарю вас.

Мистер Престон прокашливается.

– Знаешь, Молли, если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, какого угодно рода, помни, что ты всегда можешь рассчитывать на помощь старого доброго мистера Престона.

Его лоб странно морщится.

– Мистер Престон, вы чем-то встревожены?

– Я бы так не сказал. Но я хочу, чтобы ты… общалась с достойными людьми. И чтобы ты знала, что, если тебе понадобится помощь, я всегда рядом. Только кивни мистеру Престону, и я сразу все пойму. Твоя бабушка была хорошей женщиной. Она мне нравилась и всегда была очень добра к моей дорогой Мэри. Я уверен, тебе нелегко без нее приходится.

Он переступает с ноги на ногу и на мгновение перестает быть похожим на мистера Престона, импозантного швейцара, и становится похожим на большого ребенка.

– Я благодарна вам за заботу, мистер Престон. Но у меня все в полном порядке.

– Ну и прекрасно, – говорит он, приподнимая свою фуражку.

В следующее же мгновение его вниманием завладевает семейство с тремя детьми и шестью чемоданами. Он поворачивается к ним, прежде чем я успеваю попрощаться с ним как полагается.

Я пробираюсь сквозь толпу гостей, преодолеваю вращающуюся дверь и оказываюсь в лобби. Оттуда я прямиком направляюсь вниз, в служебные помещения. Моя униформа, как всегда, висит на дверце моего шкафчика, выстиранная и упакованная в защитную полиэтиленовую пленку. Я набираю код замка, и дверца моего шкафчика распахивается. На верхней полочке стоят песочные часы, подарок Жизели, – песок из далекого экзотического места и полированная латунь, светящаяся в темноте, как лучик надежды. Я ощущаю рядом чье-то присутствие и, обернувшись, обнаруживаю Шерил, пытающуюся заглянуть ко мне в шкафчик. Лицо у нее суровое, губы поджаты, – словом, все как всегда.

Я стараюсь выглядеть жизнерадостной и оптимистичной.

– Доброе утро. Надеюсь, тебе удалось провести вчерашний выходной с пользой и сегодня ты чувствуешь себя лучше.

Она вздыхает:

– Сомневаюсь, Молли, чтобы ты могла по-настоящему понять, что такое жить с моим заболеванием. У меня проблемы с кишечником. И стресс их только усугубляет. Например, стресс оттого, что на моем рабочем месте обнаружили мертвого человека. Стресс, который вызывает желудочно-кишечное расстройство.

– Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, – говорю я.

Я ожидаю, что после этих слов она уйдет, но она продолжает стоять у меня на пути. Полиэтиленовый чехол моей униформы зловеще шелестит, когда она задевает его плечом.

– Очень жаль, что с Блэками так вышло.

– Ты имеешь в виду, что так вышло с мистером Блэком? – уточняю я. – Да, это просто ужасно.

– Нет. Я имею в виду, что теперь, когда Блэк мертв, ты не будешь больше получать от них чаевые.

Ее лицо напоминает мне яйцо – безликое и невыразительное.

– Вообще-то, – говорю я, – по моим сведениям, миссис Блэк до сих пор проживает в отеле.

Шерил фыркает:

– Новым номером Жизели теперь занимается Сунита. Я, разумеется, буду контролировать ее работу.