Онлайн книга «Колыбель для ласточки»
|
Он злился, исходил гневом, бил главного помощника. Это он не сумел вовремя остановить наплыв СМИ. Ну и что, что у полиции были свои связи с журналистами? У него они тоже были! Светилов не мог поверить в такую подлянку. Сафьялова, а это она песочила его деятельность во время своей карьеры, умудрилась нарыть то, что он считал давно захороненным. И как после этого доверять кому-либо из своего окружения?! Он ещё после истории с владельцем старинного дома и его внучки ясно дал понять своим: делишки прикрыть, работать тихо, не вызывать подозрений. Всё, что может впоследствии стать угрозой для него, надёжно спрятать. Так надёжно, чтобы это никогда не всплыло! И что? Оно всплыло! А помощник молил о пощаде, ныл от боли. Светилов от этого бесился лишь сильнее. Из-за придурка вся карьера теперь была под угрозой. Всё нажитое непосильным трудом могло исчезнуть. Он мог лишиться богатства, а значит власти. А если власти, то остаться никем! Нет. Он не мог этого позволить. Последний раз ударил помощника. Тот, всё ещё укрываясь от сильных кулаков, заплакал. Светилов поморщился. На лице отражалось отвращение. — Ты что, девчонка? Перестал ныть и взял себя в руки! Помощник с трудом поднялся с пола. — Так-то лучше. Принеси мне бутылку. Мне нужно успокоиться. Через минуту откупоренная бутылка стояла перед Светиловым. Профессор налил бокал, опустошил. Помощник вжал голову в плечи. Ничего хорошего такая быстрая расправа со спиртным не предвещала. — Где ребята? Уже выехали? — Нет. — Что значит нет?! — Так они… — Пусть бросают журналистку. Нельзя её убивать. — Почему? Ты кретин? — Да. Я кретин… — покорно произнёс помощник. — Ещё бы ты стал спорить. Мне с…ть на неё и на её детей! Но лучше сейчас не светиться. Её смерть вызовет подозрения и может привлечь ко мне дополнительное внимание. Оно мне надо? – Н-нет. — Не мямли! — Нет. — Звони. Пусть возвращаются. Подчистят в лаборатории. — Вы боитесь, что начнут повторно копаться в деле с Караэсом? — Я ничего не боюсь! Взгляд профессора пригвоздил к полу. Помощник поспешно начал извиняться. Разбитое лицо наливалось болью. — Перестраховка — это то, что делает меня неуязвимым. Или ты, дебил, думаешь, у меня нет ничего на случай ареста? — самодовольно улыбнулся. — У меня всегда есть страховка. А теперь выйди. Светилов налил ещё порцию виски, закрыл глаза. Расслабился. Если в этот раз полиция окажется умнее, и его всё-таки возьмут, он обратится к влиятельным друзьям. Они повязаны с ним и не смогут отказать. Так что, если что-то вдруг пойдёт не так, и он сядет, то точно не один. Рассмеялся. Поставил удобное кресло напротив большого окна. Виски и прекрасный вид всегда поднимали настроение. Он даже не мог себе представить, как покинет родной кабинет с дорогой мебелью, идеальной подсветкой — не любил типичные лампы, с портретами собственной семьи, написанными под картины времён царя Ивана Грозного — любимого им царя. Здесь всё дышало богатством, роскошью. Его именем. Светиловы были не просто известной семьёй, они представляли династию успешных людей, чьи имена красовались в списках лучших печатных изданий. Нет. Не мог он представить себя в каком-либо другом месте. Тем более на нарах. Да и зачем представлять? Ему помогут в случае чего. Конечно, помогут. И чего он волнуется? СМИ и раньше очерняло его фамилию, но он выходил сухим из воды. Выйдет и теперь. Только расслабился, как в дверь постучал помощник. — Что надо? — Вы… вы ещё не знаете? — Что мелешь? — Вы… вы должны это увидеть. Светилов нехотя взял в руки планшет. Любительское видео, кто-то снял на телефон, демонстрировало хорошо известное профессору лицо. Качество съёмки оставляло желать лучшего, но всё же Фурский угадывался. Можно было узнать и его дочерей. Обеих. — Ерунда. Это всё? — пробасил Светилов. — Н-нет, — помощник нажал следующую ссылку. Профессор заметил, что этих ссылок ещё пять и выругался. Следующее видео, гораздо более хорошего качества показывало Фурского во всей красе, а именно в момент, когда тот стрелял в дочь. Светилов присвистнул. Ему даже немного жаль стало Фурского. Тот явно не собирался убивать любимицу Каришу. — И такого много? — спросил, зная ответ. Помощник кивнул. — Очевидцы засняли всё, что произошло. Съёмка не качественная, но… — Что, но? — Вашего партнёра по бизнесу уже узнали… Простите. Занёс руку для удара. Помощник съёжился. — Чёрт… — опустил руку. — Его возьмут, и он меня сдаст. И надо же грохнуть дочь рядом с моим офисом! Скотина! О чём он думал? — Что мне делать? — Никого не впускать. Я никого не принимаю. Мне нужно подумать. Помощнику кто-то сообщил информацию в наушник, и тот побелел. Светилов ударил по столу. — Журналистку убили? Я же велел оставить её! — Я передал. Они едут. Ваш партнёр… — Не говори, что… — Фурский. Он требует встречи. — Откажи. — Откажи ему, — повторил помощник охраннику. — Что? Что они повязаны? — поднял глаза на Светилова. — Он говорит, вы повязаны, и вам лучше его выслушать. Профессор задумался, но ненадолго: — Прямо сейчас выясни, в какую больницу повезли его дочь и поезжай туда. — А что делать с вашим… — Скажи, я приму. * * * Фурский держал самообладание в узде, подъезжая к зданию профессора, поднимаясь на лифте, подходя к двери. Но стоило переступить порог офиса, как нервы сдали. — Ты должен помочь! — не сдержался Фурский. — Я в полной жопе! — Рад, что ты это осознаёшь, а не строишь из себя властелина всех и вся, — заметил с улыбкой Светилов. — Что ты лыбишься? Тебе весело? Только знай, помирать, так вместе. Я один на дно не пойду! — Держи себя в руках, Олег. — Не затыкай меня! — Где твоё спокойствие? Я тебя не узнаю. — Сотри эту дурацкую улыбку! — Всё-всё-всё. Не стой, присаживайся, виски будешь? Мне сказали, ты хотел поговорить. — Какое виски?! Ты не понимаешь, в какой мы ж… — Ты, — отрезал профессор. — Ты, мой дорогой партнёр. Я не убивал свою дочь. Фурский подскочил к Светилову и схватил за ворот рубашки: — Осторожнее со мной, я много чего знаю о твоих делах. И дочь я не убивал. Она выживет. |