Книга Ты предназначена мне, страница 16 – Алиса Ковалевская

— Думаю, она не пришла в восторг от этой штуки, – махнула на переноску и прохладно осведомилась: — Зачем это вообще? Она и так за тобой по пятам ходит, как привязанная.

— Лишним не будет, — только и ответил Руслан.

Боковым зрением я заметила движение неподалёку и, приглядевшись, увидела сидящую под кустом шиповника кошку. Укрывшись в тени, она наблюдала за нами с, как мне показалось, настороженным видом.

— Жордонелла, — позвала я, сделав к ней пару шагов.

Кошка насторожилась ещё больше.

— Жора, — резкий голос Руса раздался позади. – Иди сюда. – Жора, — уже немного мягче.

Поколебавшись, она всё-таки выбралась из кустов. Прошла чуть больше половины пути и остановилась, подёргивая кончиком хвоста. Как будто сомневалась в том, что нужно делать то, что она делает. Это странное, непонятное поведение вызвало во мне тревожное чувство.

Руслан терял терпение. Было впечатление, что он готов схватить Жордонеллу за шкирку и просто зашвырнуть в машину.

— Ты её пугаешь, — заметила я. – Руслан, что случилось? Это путешествие… Это ведь не просто путешествие?

Я смотрела на него, ожидая ответа и знала, что не дождусь его. Трёхцветка наконец подошла. Стоило ей сделать это, Руслан действительно схватил её – резко, достаточно грубо и, наградив несколькими нелестными словами, отправил на заднее сиденье. Захлопнул дверцу и, открыв передо мной переднюю, помог усесться. Посмотрев в зеркало, я увидела забившуюся в угол трёхцветку. Тревога усилилась, но прислушаться к ней я не успела – Рус уселся за руль. Я всмотрелась в его лицо, в профиль. Мрачный, за эти дни он как будто осунулся. Венка на его виске была хорошо заметна, и я дотянулась до него, коснулась и провела по ней кончиками пальцев.

— Ева, — он достаточно крепко перехватил моё запястье. Посмотрел в глаза. – Не нужно.

— Почему? – тихо, не отводя взгляда. – У тебя проблемы? Скажи, Руслан.

Пальцы его сомкнулись ещё крепче. Ненадолго, на мгновение, и следом рука моя оказалась свободной. Больше коснуться его я не пыталась. Прерывисто выдохнула, когда он в непонятном мне жесте дотронулся до костяшек на моей кисти. Прикосновение показалось мне обезличенным настолько, что стало холодно, хотя солнце светило так ярко, что смотреть на него было почти невозможно.

— Эти дни были трудными, — он завёл двигатель.

Я думала, что больше ничего не услышу, уже отвернулась к окну, но прежде, чем машина тронулась с места, Руслан всё-таки позвал меня. Мне пришлось сделать глубокий вдох, напомнить себе, до чего довели меня мои собственные желания. Пятьдесят три спасённые с корабля девушки, убитые люди Руса и главная потеря… Главная, невосполнимая для меня и для него. В открытую он не говорил этого. Наверное, лучше бы было, если б он пережил нашу потерю легко. И в то же время я надеялась, что ему не всё равно, что внутри него болит так же, как и во мне самой, несмотря на то, что оба мы толком не успели даже осознать, что нас трое.

— Я не буду лезть в твои дела, — пообещала я прежде, чем он успел что-то сказать. – Просто, Руслан… Не держи меня в неведении. Ты же знаешь, что этим делаешь только хуже.

— Не буду, — посмотрев на меня долгим взглядом, всё-таки сказал он и завёл машину.

— Тогда что сейчас происходит? Ты мне что-то хотел сейчас сказать? Рус…

— Мы едем в путешествие, — он опять взял мою руку. Уже не так крепко. Взял и тут же выпустил. – Автодом нам не потребуется.

Я приоткрыла губы. Сама не знала, что хочу сказать или спросить. Черты лица его смягчились, но взгляд оставался жёстким. Он так и держал меня им до тех пор, пока слова не превратились в усталый выдох, сорвавшийся с моих губ. Я высвободила руку и коснулась лица. Тело всё ещё ныло, хотя порой мне казалось, что та ночь на корабле – обугленный обрывок какого-то кошмара, вырванного из дурного сна.

— Отдохни, пока мы едем, – трогая Хаммер с места, посоветовал Рус.

Гравий дорожки зашелестел под колёсами. Сердце в груди неожиданно сжалось, словно перестало биться, дыхание перехватило, а к глазам резко подступили непонятно откуда взявшиеся слёзы. Как будто я опять что-то теряла.

— Ты в порядке? – притормозив возле раздвигающихся перед нами ворот, посмотрел на меня Руслан.

— Да, — шёпот получился глухим, надломленным. Я кашлянула, кое-как собралась и повторила, хотя лучше не стало: — Да, в порядке. Просто… — вздох.

— Отдохни, — сказал он снова.

Я думала, Руслан коснётся меня, но он этого не сделал.

Внедорожник выехал за ворота, горло сдавило сильнее, и я в порыве обернулась на тонущий в глубине территории дом. Руки были холодными, в голове что-то сжалось, как и в груди. Ещё один выдох. Сидящая сзади трёхцветка неожиданно громко мяукнула. Как-то отчаянно, как будто звала кого-то. Посмотрев на неё, я увидела, как она, встав на задние лапы, опирается о дверцу машины передними и смотрит на становящийся всё дальше от нас особняк. И снова это полное безнадёжности «мяу»…

Что задремала, поняла я только, когда машина качнулась. Поморщилась. Спать мне не стоило – голова стала тяжёлой, рёбра, до этого ноющие только слегка, болели так, что казались мне одним сплошным синяком.

— Сколько времени? – сдавленно шепнула я глухим со сна голосом. Кашлянула.

Горло всё ещё болело, временами трудно было даже глотать. Достав из бардачка бутылку с водой, я сделала несколько глотков.

— Господи, я так долго спала… — когда взгляд сам собой упал на дисплей часов, находящихся на приборной панели, шепнула всё так же сипло. – Почему ты не разбудил меня?

— Зачем? – только и спросил Руслан.

За окном было ещё достаточно светло. Летние сумерки ещё даже не начали сгущаться. До момента, пока меня не сморило, с Русом мы обмолвились всего несколькими словами. За окном мелькал пригород Грата, коттеджные посёлки менялись низкими деревенскими домиками – где-то ещё крепкими, а где-то заброшенными, заросшими и никому не нужными, а между нами ничего не менялось. Неловкость, сродни отчуждённости. Прекрасно понимая, что, несмотря на сказанное мне в больнице, Рус зол на меня, я не лезла к нему. И вот опять домики… Прошло больше трёх часов, а чувство было такое, как будто мы всё там же, как будто это всё те же домики, как будто я совсем не закрывала глаза.

— Есть какие-нибудь новости… — я потихоньку кашлянула в кулак. Снова поморщилась и продолжила, повернувшись к нему: — новости о Дамире?

Как-то я спрашивала об этом врача в больнице. Тогда он не сказал мне ничего нового, и это, в сущности, было хорошей новостью. По ночам мне снился пробивающийся сквозь темноту луч, и тут же картинка сменялась другими: тихая аллея парка, ладонь, безжизненно лежащая у мыска моей туфли. Тошнота подкатывала вместе со слезами, ощущение правильности и безысходности случившегося было ужасным. Одни жизни в обмен на другие. Жизни верных людей Руслана на жизни девочек, уже потерявших всякую надежду.