Книга Долина молчания, страница 57 – Нора Робертс

Хойт шагнул вперед, но Киан преградил ему дорогу.

—Да.

— Ты должен гореть в аду, но ты — здесь, рядом с нами, а мой мальчик лежит в земле.

— Да, — повторил Киан.

Мойра обняла убитую горем женщину за плечи, но та решительно стряхнула руку королевы.

—Это вы, все вы. — Мать Тинина указала пальцем на братьев. — Это существо вам дороже, чем мой мальчик. — Она бросила гневный взгляд на Мойру. — Теперь он мертв. Мертв. Вы не имеете права стоять здесь, у его могилы. — Он плюнула под ноги Киану.

Разрыдавшись, мать Тинина закрыла лицо руками. Муж и дочери увели ее с кладбища.

— Мне очень жаль, — пробормотала Мойра. — Я с ней поговорю.

— Оставь ее. Она права. — Киан повернулся и пошел прочь от свежей могилы.

У ворот замка его догнал Нилл.

— Сэр Киан, мне нужно сказать вам пару слов.

— Сколько угодно, как только я уйду с этого проклятого солнца.

Киан и сам не знал, зачем он пошел на кладбище. В свое время он видел многих покойников, слышал достаточно скорбных рыданий. Мать Тинина была не первой, кто видел в нем врага, кто смотрел на него со страхом и ненавистью.

Войдя внутрь замка и укрывшись от солнца, Киан пришел в себя.

— Говори, что хотел. — Он сбросил ненавистный капюшон плаща.

— Скажу. — Всегда веселое лицо здоровяка было напряженным и мрачным. Нилл коротко кивнул и, обхватив ладонью рукоять меча, посмотрел в глаза Киану. — Тинин был моим другом и одним из лучших людей, кого я знал.

— Все это я уже слышал.

— Но не от меня, правда? Я видел, во что превратился Шон, этот безобидный и немного глуповатый парень. Я видел, как он сбросил тело Тинина с лошади, будто мусор в канаву.

— Для него это и был мусор.

Нилл снова кивнул, и его пальцы еще крепче сжали рукоять меча.

—Да, вот во что он превратился, и вы, кстати, тоже. Но я видел, как вы подняли тело Тинина с земли. Видел, как вы несли его к замку — так человек несет друга. В вас нет ничего, что я увидел в Шоне. Мать Тинина вне себя от горя. Он был ее первенцем, и разум ее помутился. Тинин не хотел бы, чтобы вина за его кровь пала на вас. Говорю это вам как его друг. И вот еще что: мои боевые товарищи на вашей стороне. Даю слово.

Он отпустил рукоять меча и протянул руку Киану.

Люди никогда не переставали его удивлять. Раздражали, нервировали, развлекали, иногда учили. Но чаще всего удивляли — своими неожиданными поступками.

Наверное, это одна из причин, почему он так долго прожил среди них и еще не потерял интереса к их обществу.

— Благодарю тебя. Но прежде чем пожать мою руку, ты должен знать: во мне все-таки есть то, что ты увидел в Шоне. Разница очень невелика.

— На мой взгляд, она достаточно большая. И мне кажется, вы используете это, чтобы сражаться. Можете на меня рассчитывать, сэр Киан. Вот вам моя рука.

Киан ответила на рукопожатие.

—Я тебе благодарен, — вновь повторил он и начал подниматься по лестнице. Уже один.

С тяжелым сердцем Мойра возвращалась в замок. Она понимала, что времени на скорбь и утешение у нее нет. То, что Лилит сделала с Шоном и с Тинином, должно было вывести их из равновесия.

Единственный способ залечить раны — действовать, нанести ответный удар.

— Мы можем использовать драконов? Они уже обучены нести седоков.

— Животные умны и прекрасно приспосабливаются к обстоятельствам, — ответил Ларкин. — Нужно лишь хорошо держаться в седле и не бояться высоты. Но до сих пор все происходящее воспринималось ими как игра. Я не знаю, как они поведут себя в бою.

— Пока их надо использовать как транспортное средство. Вы с Блэр лучше всех понимаете их. Нам нужно... — Мойра умолкла, увидев направляющуюся к ним тетку. — Дэрдра. — Женщины обнялись и расцеловались. Дэрдра дружила с матерью Тинина. — Как она?

— Раздавлена горем. Безутешна. — Опухшие от слез глаза Дэрдры остановились на лице Ларкина. — Как и любая мать, потерявшая сына.

Ларкин обнял ее.

—Ты не должна беспокоиться за меня и Орана.

—Ты говоришь о невозможном. — Дэрдра улыбнулась на мгновение, но, быстро посерьезнев, повернулась к Мойре. — Я знаю, как тебе трудно и как ты занята. Но мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

— Конечно. Я скоро вернусь, — добавила Мойра, обращаясь к остальным, и обняла Дэрдру за плечи. — Пойдем в гостиную. Я прикажу приготовить чай.

— Не беспокойся.

— Нам обеим это не помешает. — Проходя через зал, Мойра попросила одного из слуг, чтобы чай принесли наверх, в гостиную.

— Как Шинан? — спросила Мойра, поднимаясь по лестнице.

— Устала, оплакивает Тинина, волнуется за мужа и братьев. Я не позволила ей пойти на кладбище и заставила остаться дома. Ей нужно отдохнуть. Я беспокоюсь за нее, за ребенка, которого она носит, за остальных детей.

— Шинан сильная, и у нее есть ты.

— Вряд ли это поможет, если Фалин погибнет, как это случилось с Тинином. Если Оран уже...

— Перестань. У нас нет выбора. Ни у кого.

— Нет. Только война. — Дэрдра вошла в гостиную и опустилась на стул. Ее лицо, обрамленное четким контуром темного платка, казалось старше, чем несколько недель назад.

— Если мы не будем сражаться, они убьют нас, как убили Тинина. Или сделают то, что сделали с беднягой Шоном. — Мойра шагнула к камину и подбросила торф в огонь. Несмотря на яркое осеннее солнце, она продрогла до костей.

—Сколько человек погибнет в бою? Скольких убьют?

Мойра выпрямилась и повернулась к тетке. Дэрдра не первая задавала этот вопрос, требуя у королевы ответа.

— Откуда мне знать? Что ты от меня хочешь? Ты, которая дружила с моей матерью еще до того, как она стала королевой? Что, по-твоему, я должна делать?

— Боги выбрали тебя. Кто я такая, чтобы давать советы?

—У нас с тобой одна кровь, мы родные люди. Вздохнув, Дэрдра опустила взгляд на руки, сложенные на коленях.

—Я так устала. Дочь боится за своего мужа, а я за своего. Боюсь за сыновей. Моя подруга сегодня похоронила сына. Я знаю, Мойра, что ничего не поделаешь. Эта чума пришла к нам, и ее нужно уничтожить.

В комнату торопливо вошла служанка с чаем.

—Оставь поднос, пожалуйста, — сказала Мойра. — Я сама налью. В большой гостиной уже накрывают завтрак?

Девушка присела в поклоне.

—Да, Ваше величество. Когда я готовила чай, повар уже распорядился о завтраке.

—Спасибо. Ты можешь быть свободна. Мойра села и разлила горячий, ароматный чай по чашкам.