Книга Долина молчания, страница 8 – Нора Робертс

— Пока не наступит Самайн, Гилл всегда будет помнить о войне. Каждый житель королевства должен знать, что до этого дня я буду править с мечом в руке. И я — часть тех шестерых, которых избрали боги.

Проходя через ворота замка, она оперлась на руку дяди.

—У нас будет праздник и пир. Я ценю твой совет — как всегда. И обязательно выйду к народу и буду говорить с ним. Но сегодня боги избрали не только королеву, но и воина. Я буду королевой и воином. Буду служить Гиллу до последнего вздоха. Тебе не придется за меня краснеть.

Риддок взял ее руку и поднес к губам.

—Моя милая девочка. Я всегда гордился тобой. С этого дня и до последнего вздоха я — верный слуга королевы.

Собравшиеся внизу слуги преклонили колени, когда королевская процессия вошла в замок. Знакомые лица, знакомые имена. Некоторые прислуживали матери еще до ее рождения.

Но теперь все изменилось. Она теперь уже не дочь этого дома, а хозяйка. Их королева.

—Встаньте, — сказала Мойра. — И знайте, что я благодарна вам за верность и службу. Помните, что вы, как и весь народ Гилла, можете рассчитывать на мою верность и мое служение, пока я буду оставаться на троне.

Поднимаясь по лестнице, Мойра решила, что позже обязательно поговорит с каждым из слуг отдельно. Это очень важно. Но теперь ее ждали другие дела.

В камине большой гостиной ревел огонь. В вазах стояли свежесрезанные цветы из сада и оранжереи. На столе, сервированном лучшей посудой и серебром, благоухало прекрасное вино. Самые близкие поднимут тост за новую королеву.

Она вздохнула, задумалась, пытаясь подобрать подходящие слова — первые слова, которые она скажет тем, кого любит больше всех.

Потом почувствовала, как ее обнимают руки Гленны.

—Ты была великолепна. — Гленна расцеловала ее в обе щеки. — Блистательна.

Напряжение, камнем давившее на плечи, ослабло.

— Я чувствую, что осталась прежней, но в то же время изменилась. Понимаешь?

— Могу только представить.

—Молодец. — Блэр порывисто обняла ее. — Можно посмотреть?

Как воин воину, подумала Мойра и протянула девушке меч.

— Превосходен, — тихо произнесла Блэр. — И вес подходящий, как раз для тебя. Поначалу кажется, что он должен быть украшен драгоценными камнями и чем-то еще. И хорошо, что их нет. Очень правильно, что это боевой меч, а не просто символ власти.

— Такое впечатление, что рукоять сделана по моей руке. Прикоснувшись к нему, я сразу почувствовала... что он мой.

—Именно так. — Блэр отдала меч. — Твой. Мойра положила меч на стол и обняла Хойта.

— Сила в тебе теплая и спокойная, — прошептал он ей на ухо. — Гиллу повезло с королевой.

— Спасибо, — ответила она и весело рассмеялась, когда Ларкин подхватил ее на руки и закружил по комнате.

— С ума сойти! Ваше величество!

— Ты смеешься над моим титулом!

— Конечно. Но не над тобой, астор.

Когда Ларкин опустил ее на пол, она повернулась к Киану.

—Спасибо, что пришел. Это для меня очень важно.

Киан не обнял ее и даже не прикоснулся — только склонил голову.

— Такой момент нельзя пропустить.

— И он имеет для меня особое значение, потому что вы здесь, со мной. Все, — продолжила она и повернулась к маленькой кузине, которая тянула ее за юбку. — Эйдин! — Мойра подхватила девочку на руки и подставила щеку для поцелуя. — Какая ты сегодня хорошенькая!

— Хорошенькая, — повторила Эйдин и дотронулась до украшенной драгоценными камнями короны Мойры. Потом повернулась к Киану и одарила его улыбкой, смущенной и одновременно хитрой. — Хорошенькая, — повторила она.

— Проницательная, как все женщины, — заметил Киан. Заметив, что взгляд девочки остановился на брелке, висевшем у него на шее, он небрежным жестом приподнял его, чтобы малышка могла до него дотронуться.

Не успела Эйдин коснуться брелка, как ее мать бросилась к ней через всю комнату.

— Эйдин, нельзя!

Шинан выхватила дочь из рук Мойры и крепко прижала к животу, где уже билось сердце ее третьего ребенка.

Все растерянно умолкли, и Мойра смогла лишь выдохнуть имя кузины.

— Никогда не любил детей, — бесстрастно бросил Киан, направляясь к двери. — Прошу меня извинить.

— Киан! — Бросив яростный взгляд на Шинан, Мойра поспешила за ним. — Подожди минуту, пожалуйста.

— Слишком много дел для одного утра. Я хочу спать.

— Я прошу прощения. — Она взяла его за руку и не отпускала, пока он не остановился и не повернулся к ней. Взгляд его глаз был жестким — синий камень. — Моя кузина Шинан — обычная женщина. Я поговорю с ней.

— Не стоит так волноваться из-за меня.

—Сэр. — Бледная, как мел, Шинан подошла к ним. — Я приношу свои самые искренние извинения. Я невольно оскорбила вас, мою королеву и ее почетных гостей. Прошу простить материнскую глупость.

Она сожалеет об оскорблении, но не о поступке, подумал Киан. Ребенок уже был в дальнем углу комнаты, на руках у отца.

—Извинения приняты. — Он едва удостоил ее взглядом. — А теперь прошу отпустить мою руку, Ваше величество.

—Пожалуйста, сделай одолжение, — едва слышно произнесла Мойра.

— Ты их как будто коллекционируешь.

— Да, я у тебя в долгу, — невозмутимо подтвердила она. — Мне нужно выйти к народу. Он должен увидеть свою королеву и, как мне кажется, весь наш круг. Я буду тебе очень признательна, если ты уделишь мне еще несколько минут.

— В лучах восходящего солнца.

Мойра заставила себя улыбнуться, затем облегченно вздохнула, догадавшись, что его ворчливый тон означает согласие.

— Всего несколько мгновений. Потом можешь уединиться и найти удовлетворение в том, что я тебе завидую.

— Тогда побыстрее. Мне нравится одиночество и удовлетворение.

Мойра все продумала заранее. По одну сторону от нее стоял Ларкин, которого любили и уважали в Гилле. По другую Киан — чужак, внушавший страх. Этим она хотела продемонстрировать, что считает их ровней и что в равной степени доверяет обоим.

Она подняла меч, и приветственные крики толпы превратились в рев. Пока Мойра говорила, меч держала Блэр — и это было сделано специально. Народ должен видеть, что женщина, с которой обручен Ларкин, достойна королевского меча.

—Люди Гилла! — выкрикнула она, но приветствия не смолкали. Шум толпы накатывал волнами и смолк только после того, как Мойра приблизилась к каменному парапету и подняла руки. — Люди Гилла, я пришла к вам как королева, как житель этой страны, как ваш защитник, Я стою перед вами, как стояла моя мать, а еще раньше — ее отец и все те, кто правил нашей страной с самых первых дней. Я стою перед вами, как часть круга, избранного богами. Не просто круга правителей Гилла, а круга воинов.