Онлайн книга «Попала...Попала! Попала!!!»
— Ну, вы решились? — деловито спросил меня библиотекарь, доставая из-под стола какую-то огромную книгу. — Решилась на что? — Не говорите мне, что Вам уже передаются мозговые импульсы, и вы глупеете в телах с невысоким кровообращением мозга! — хмыкнул Жак Сим. Я воздохнула. По видимости, Жак Сим говорил о моем перемещении домой. — Вы нашли нужные заклинания? — спросила я его. Библиотекарь посмотрел на книгу у себя в руках, потомна меня. Уверенности на его лице не было, и все же он сказал: — Я могу попробовать. — Хорошо, — ответила я. Жак Сим практически просиял, но я прервала его. — Но только после того, как я разберусь, кто стоит за всеми этими убийствами, и мы должны спасти Ларэйн — ее держат где-то здесь, в замке. Лицо библиотекаря снова упало. — Поймите меня, моя милая Сэй, — начал он. Не знаю почему, но внезапно меня передернуло, и я снова перебила, причем довольно грубо, единственному человеку, который говорил со Мной, а нес Телом, в котором я была. — Перестаньте звать меня Сэй! У меня есть имя! — выпалила я. Жак Сим не обиделся. Не отпрянул от меня (и это при том, то я стукнула кулачищем зубодера по столу). Напротив, на лице библиотекаря промелькнуло выражение, будто он заранее знал, что Это должно произойти. — Конечно, простите, — сказал он, — Как Вас зовут? — Я … И в каморке библиотекаря повисла пауза. Я не помнила как меня зовут…Как это произошло? Когда я забыла свое имя? Паника охватила меня. Дыхание мое участилось, и Жак Сим порывисто схватил мою руку. — Успокойтесь, это нормально для Вашего состояния. Но поверьте: это именно одна из тех причин, по которой я и хочу отправить Вас обратно как можно скорее! Я посмотрела в его грустны глаза. Библиотекарь был прав. Я — начала забывать. Свое имя. Свою прежнюю жизнь. И все же… — Я не могу, — сказала я сквозь слезы, проступающие на моих глазах, — Я хотела бы, поверьте! Унестись отсюда прочь, все забыть, словно страшный сон…Но я была теми девушками. Была ими, когда их травили, убивали…Я шла вместе с Милой на ее смерть к ведьме….Я сидела в клетке, из которой нет выхода вместе с Ларэйн. И пусть я глупа, но я не могу оставить их. Теперь для меня это как оставить …часть себя. Я должна помочь! Должна разобраться! Жак Сим посмотрел на меня. Очень-очень пристально. Словно выискивая что-то у меня в глазах. — Ладно, — наконец сказал он, — Я и сам не в восторге от всего происходящего, — библиотекарь ухмыльнулся, — Но как только мы раскроем все тайны и разоблачим всех злодеев, вы отправитесь домой, юная Сэй! Я засмеялась его словам. Сквозь слезы, но засмеялась. — Так на чем мы с Вами остановились в прошлый раз? — спросил меня библиотекарь. — Вы рассказывали про Лэди Ларэйн. Говорили, ее выдали замуж. — Да. Но она исчезла через полгода после свадьбы. Муж ее так и не нашел. После этого инцидента едва не развязалась война, — с грустью сказал библиотекарь. — Я знаю где она, — сказала я, — Вернее, я знаю, что она — в замке. И ее тюремщик — ваш архиепископ. Жак Сим нахмурился. — Это очень серьезное обвинение, — сказал он, — Его не сможет выдвинуть такой человек, как я. — Понимаю, — кивнула я, — Поэтому и прошу немного иной помощи. — Я слушаю Вас внимательно. — Ларэйн оставила запись. На своей руке…, - вспоминая это, я невольно почесала тыльную сторону ладони, — Но я не умею читать… — Это поправимо, — сказал Жак Сим. — Отлично! — обрадовалась я. В этот момент в дверь каморки постучали. — Входите, — устало сказал Жак Сим. Дверь отворилась и на пороге появился один из стражников. — Простите, что беспокою, господин Сим, — сказал он, отвешивая поклон библиотекарю, — Но я пришел просить помощи господина Вакса. (Это, похоже, я) — Господин Вакс, вас вызывает господин Тритол, по …по поводу его болезни. (Ой-ой-ой! Самое время перемещаться из этого зубодера!) Тара никогда не думала, что ее может напугать мальчик лет двенадцати. Ее собственному брату — Луку — было почти четырнадцать, и она, в свои шестнадцать с хвостиком, смотрела на Луку как на беспутного ребенка, ни ставя его ровно ни во что. А теперь — она трепещет и плачет при расспросе, который ей устроил двенадцатилетний мальчик! Но Таре было действительно страшно. Не тогда, когда Ганс пришел к ней на работу- Тара торговала овощами на рынке-, и не тогда, когда он спросил ее, что случилось с ней и Милой в ту злополучную ночь, когда они ходили гадать, но когда Тара сказала, что не собирается ничего говорить и никак оправдывать ни перед кем…После этого Таре стало действительно страшно. И она даже не знала Почему? После ее отказа, Ганс посмотрел на Тару холодными, бесчувственными глазами. Он не стал кричат. Не стал угрожать. Не разгромил овощную лавку в приступе ярости. Ганс просто посмотрел на Тару. И глаза его — серые, холодные, полные ненависти и решимости — были точной копией серых глаз Милы, его сестры. А ведь это было не правдой. Тара точно знала и помнила — Ганс в отца, и глаза у него — карие. Только сейчас на нее, словно из могилы, глядели глаза ее бывшей подруги. Тело Тары похолодело. В лавке повисла звенящая, холодная тишина. Девушке даже показалось, что воздух вокруг нее запах сыростью и могильной плесенью. Тара задрожала. Из глаза ее потекли слезы. Было ли это страхом или поздним раскаяньем, она сама не знала. — Мы были у ведьмы. Просто гадали, — дрожа, сказала она Гансу, — Я знала, точнее думала, что это безопасно. Все ведь ходят гадать…И не знатных ведьма не трогает…Не трогала… Мы лишь гадали на суженных. — И что случилось? — холодно спросил Ганс, — Ведь что-то пошло не так, да? Тара кивнула. — Это Мила, — сказала она, — Для гадания, мы расплетали косы. И Мила забыла свою ленту. — И она вернулась за ней, — продолжил за Тарой Ганс. — Да, она вернулась за лентой, — всхлипывая, сказала Тара, — Я ждала ее у выхода из избушки, а когда Мила снова вышла, то она выглядела несколько странно. — Она была напугана? — спросил Ганс. Тара посмотрела на мальчугана. Как ей сказать ему, чтобы он понял? — Нет, — медленно сказала она, — Мила не была напугана. Напротив, ей было смешно. Ганс почти подскочил от удивления. Он явно не ожидал такого ответа. А Тара продолжала: — Вместе мы дошли до водопадов, но там Мила сказала мне, чтобы я оставила ее. — Зачем? — нахмурился Ганс. |