Онлайн книга «Я тебя получу»
— Да я говорю тебе… — А я говорю, что он рано или поздно сядет, попромни мое слово. Или башку ему пробьют. Такие как он долго не живут — не дадут. Хочешь потом матерью-одиночкой остаться — валяй. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. — Я думала, что ты моя подруга и за мое счастье. — Именно потому, что я твоя подруга, я и говорю тебе это все. Честно, как есть. Он не подходит тебе. Да вообще не родилась еще та дура, которой он подойдет. Знаешь, хоть я и считаю твоего Кира скучным, но он по крайней мере надежный. И будущее с ним есть. С таким как он если и умрешь, то от тоски зеленой, но точно не от голода. И головорезы ночью с «пушками» в дом не залезут. Нормального бросаешь, к отбросу уходишь. Дура, — расправляет складки на юбке и демонстративно уходит. — Давай, беги к своему ушлепку, так и быть, прикрою. Ее слова словно безжалостные удары хлыстом. Мне неприятно слушать это все о нем, но в то же время я с горечью осознаю, что доля правды в ее словах есть. Да, он не плохой человек, но его жизнь очень опасна. Пару раз он приезжал ко мне со свежими ссадинами, и я знаю, что после того, как он отвозит меня ночью, сам едет далеко не домой… Разузнать лучше о его «работе» у меня не получилось, ведь «зачем мне знать то, что слушать не совсем приятно». Он открыл для меня свою «светлую» сторону, оставив «темную» по-прежнему под замком. А какой он — «темный»? И действительно ли я знаю о нем все? Вдруг Маринка права, и под властью гормонов я бездумно смотрю на мир сквозь стекла розовых очков? В полном раздрае сбегаю по ступенькам вниз, вижу его, и все мои сомнения, страхи — все это куда-то моментально исчезает. Я просто хочу его обнять. Мы расстались сегодня в четвертом часу утра, а я уже соскучилась так, будто не видела его целую вечность. — Привет. — Привет. Как обычно мы доходим не касаясь друг друга до угла, а когда оказываемся по ту сторону я получаю то, что хочу — его. Я целую его, царапаю кожу головы ногтями и… как же от него пахнет… сногсшибательно. Господи, я люблю его. Я, дочь прокурора, будущий служитель закона как последняя идиотка по уши встрескалась в отпетого беспредельщика с «условкой». Ну что за жестокая ирония! — Лучше не делай так, не надо… — снимает с себя мои руки и прозрачные глаза загораются уже знакомым ненормальным блеском. — А то я за себя не ручаюсь. Единственное, что мне еще не приписывали — эксгибиционизм. — А правда, что ты… ну, с той девчонкой, прямо за клубом… — За клубом — что? — Занимался сексом. Говорят, даже видео есть, — зачем-то вспоминаю случай, о котором слышала еще будучи школьницей. Черт знает, почему именно сейчас. Кажется, в его голове рождается тот же самый вопрос. — В свое оправдание скажу, я не знал, что нас снимали. — Значит, все-таки было? — Мне было семнадцать, Маш, и я был накуренный вхлам. Да, не все, что про меня врут — вранье. Пошли в машину, не боишься, что сахарок увидит? — уводит меня за руку к своей потрепанной тачке, а внутри меня рождается что-то похожее на злость. Или это что-то другое?.. — Ты совсем меня к нему не ревнуешь, — опускаюсь на прогретое солнцем продавленное сиденье. — Почему? — К сахарку? — усмехается. — Конечно, не ревную. Он же никакой. И ты его не любишь. — А ты — наглый и излишне самоуверенный уголовник! И тебя я не люблю тоже! И вообще, не понимаю, какого черта я каждый день к тебе таскаюсь, — складываю руки на груди и демонстративно отворачиваюсь к окну. — Маш, ну извини, что я достался тебе не нетронутым, как твой птенец в галстуке-бабочке, — раскусывает меня в момент. — Та девчонка — это было несерьезно, не ревнуй. Впрочем, как и те, что до нее. Ну и как и все после, впрочем. Смеется, когда я обрушиваю на него град ударов кулаками. Он доводит меня специально. Я же вижу! Мне неприятно представлять как он со всеми этими телками, будь они неладны. Даже просто думать об этом тошно! А он и рад проверить меня на вшивость. Видит же все и забавляется. — Весело тебе? Смешно? Знаешь, что — да пошел ты! На полном серьезе собираюсь расстегнуть ремень и свалить, но он не дает мне это сделать. Затыкает. Конечно, поцелуем. И я, конечно, снова плыву, моментально сменив гнев на милость. — Паш, меня отец убьет, — не открывая глаз шепчу в его губы. — И тебя он уроет тоже. От нас обоих мокрого места не оставит. Он не знает — пока. Но когда я брошу Кирилла, он быстро обо всем догадается. Я же не буду морочить голову Киру вечно, прикрываясь им словно щитом. — И что теперь? Будешь жить по указке властного папы? Распахиваю глаза и смотрю в прозрачные озера напротив. Когда? Ну когда ты только успел стать мне таким необходимым, долбаный ты Кнут! — Я к другой жизни привыкла, — шепчу. — Прости, но я не буду ждать тебя ночами, пока ты там выколачиваешь долг непонятно из кого. Когда-нибудь тебя точно покалечат и ты сам это понимаешь. Уже, вон, чуть не порезали. А это что? — надавливая ладонью на его щеку поворачиваю голову и смотрю на свежую ссадину на виске. Снова. Ночью ее не было. Нет, я не смогу. Может, какая-то другая: более сильная, взрослая, без кучи тараканов. А я… ничерта я не такая. — Эй, ты чего? Прекращай! — теперь уже он заключает в ладони мое лицо и смотрит прямо в глаза, в упор. — Это почему я раньше такой злой был? Потому что у меня тебя не было. «Простоквашино» смотрела? — Снова ты со своими шутками дурацкими! — но улыбку скрыть не могу. — Давай уедем? — стреляет так неожиданно, что я буквально немею. — Я серьезно. Свалим куда-нибудь. Там начнем новую жизнь. Может, Краснодар? А что, там море. Чайки. Любишь чаек? — Ты точно не в своем уме! Какое море? Какие чайки? А универ? А мой отец? А твой брат? И вообще… Нет, здесь мой дом, я не могу. К тому же мы друг друга так мало знаем… Прости, но ты чушь несешь. — Помнишь, как кончили Ромео и Джульетта? Одновременно. Он нагло улыбается, а я краснею до корней волос. Отбросить ассоциативный ряд! Срочно отбросить! — Мой отец нас точно прикончит одновременно. Глазом не моргнет. Но начнет с тебя, будь уверен. — Все в наших руках, цветочек. Вообще все. Ты не решаешься, не потому, что не хочешь — ты пока не созрела. Так что вернемся к этой теме позже. — После того, как тебя убьют? — Даже не мечтай так просто от меня отделаться, — заводит тарахтящий мотор. — Поехали по городу покатаемся? Покажу классное место. — Какое это? Городскую свалку? Наркопритон? Канаву, куда выбросил свой первый убитый труп? — Вот видишь, ты уже даже шутишь как я, — счастливо ржет, и я не выдерживаю — хохочу вместе с ним, не могу остановиться. |