Книга Неистовый, страница 82 – Л. Дж. Шэн

Трое молодых людей в костюмах. Нет.

Два студента, попивающих кофе перед ноутбуками. Дальше.

Восьмидесятилетний старик в костюме-тройке. Ага, конечно. Нина бы на него не клюнула.

Женщина чуть за тридцать, ответившая мне пристальным взглядом и растянувшая в улыбке ярко-красные губы.

Прости милая, но я счастлив со своей девушкой.

Мой взгляд скакал от одного стола к другому, пытаясь отыскать хотя бы одного подозреваемого, а сердце билось о ребра, как в тот вечер, когда Рози разделась и оказалась в моей постели.

А затем я узнал густую седую шевелюру, и тут же нахмурился, а с губ сорвался короткий смешок.

– Папа? – Я подошел к маленькому столику в углу зала. Мой отец, Илай Коул, сидел на стуле, уставившись в кофейную чашку. – Боже, почему ты не сказал, что приедешь? Это из-за дела Фарлона? – спросил я.

Отец оторвал взгляд от своего кофе и поднялся на ноги, но ничего не сказал.

Что за чертовщина?

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет. Я отступил на шаг.

– Где Нина? – выпалил я.

Я схожу с ума? Это самое больное и извращенное дерьмо, которое могло прийти мне в голову, после предположения о том, что Рози мне изменяет, когда она находилась в больнице. Ведь мой отец был счастлив в браке с мамой, когда Нина залетела. Наверное, мой биологический отец сбежал в последнюю минуту и Илай примчался, чтобы поддержать меня.

– Сядь, – сказал он.

– Нет. – Казалось, мое лицо застыло, словно маска. – Скажи мне, какого черта ты здесь делаешь и где Нина.

– Следи за языком, Дин.

– Да плевать, папа. – Я уперся руками в спинку стоящего передо мной стула. – Что происходит?

Паника растекалась по венам. И даже не помогал внутренний голос, твердивший, что я просто все выдумал. Папа придвинулся ближе и положил руку мне на плечо. Но его хватка оказалась не такой крепкой, как обычно.

– Я хотел рассказать тебе все, когда ты приезжал в Тодос-Сантос на День благодарения…

– Нет. – Я недоверчиво рассмеялся.

А затем оттолкнул его, чувствуя себя так, словно кто-то ударил меня по носу изнутри. Папа отлетел к стене, по пути задев рукой стоявшую в очереди женщину. За что мы удостоились осуждающего взгляда.

– Моя жизнь не какая-то гребаная мелодрама, и я не верю, что ты трахал Нину, когда был женат на маме.

Это прозвучало как утверждение, но на самом деле походило на принятие желаемого за действительное. Папа вскинул руки, признавая свою вину.

– Нам нужно о многом поговорить, сынок. Тебе следует присесть.

– Перестань, черт побери, говорить мне сесть! – вспылил я, хлопая обеими руками по его столу.

Одиннадцать лет назад Дональд Уиттакер все же отправился в отделение неотложной помощи после того, как промучился два дня от боли. Там ему помогли залечить сломанный нос, сломанные ребра и несколько порезов, оставшихся после встречи со мной. У него отсутствовала страховка, поэтому Филину и Нине пришлось выложить кучу денег за его пребывание в больнице. И вряд ли он понимал, что его спасло от смерти появление Тиффани, дочери проповедника.

И вот одиннадцать лет спустя я задавался вопросом, кто исполнит роль Тиффани и остановит меня от причинения вреда отцу. От того, что не получится исправить. Потому что мне хотелось хорошенько ему врезать. И я не собирался использовать тело своей девушки, чтобы выпустить пар.

– Я все могу объяснить. – Его голос звучал чуть громче шепота.

Люди смотрели на нас поверх своих чашек с кофе. Папа обхватил рукой мой бицепс и попытался усадить за стол. Но я не сдвинулся с места.

– Скажи, что это ошибка, Илай. – От холода, прозвучавшего в моем голосе, по телу побежали мурашки.

– Это не ошибка. – Он прищурил глаза, оставаясь все таким же спокойным и уверенным, как и всегда. – Ты не ошибка.

Я не знал, что думать. Не знал, что чувствовал. Не понимал, почему мама не развелась с ним, узнав, что он трахал ее старшую сестру.

А потом меня осенило. Ведь я тоже был таким.

Таким же засранцем. Тем, кто встал между двумя сестрами. Засранцем, который заслуживал только ненависти. Вот кем я стал.

– И ты решил сообщить мне об этом только сейчас? – выплюнул я.

– Ты отклонял мои звонки всякий раз, когда я пытался дозвониться.

Господи боже.

– Ты умер для меня. – И сейчас я ни капли не шутил. – Умер, черт побери. Не звони мне. Не разговаривай со мной. Даже не вспоминай обо мне. А я не стану вспоминать о тебе.

Резко развернувшись, я вылетел из кафе и хлопнул за собой дверью, после чего отправился в ближайший бар.

– Бармен. Бренди, – потребовал я, трижды ударив кулаком по стойке.

А затем отключился.

Рози

Распахнув глаза, я застонала и потянула руку, чтобы коснуться головы. В ухе тут же раздался раздражающий звук. Словно кто-то завел старый драндулет, который не предназначен для поездок. И именно в тот момент я поняла, что из моих вен тянутся трубки, отчего мои глаза распахнулись от удивления. Мне поставили капельницу. Я находилась в светлой комнате с лампами дневного света.

А значит, меня ждет большое больничное шоу.

Этот мрачный сценарий так часто проигрывался в моей жизни, что я начала уставать от него.

– Что происходит? – прокашлявшись, прохрипела я, хотя и не видела, находился ли кто-то рядом.

Расплывчатая картинка перед глазами прояснялась после каждого моргания. В комнате стояла невыносимая жара, и я задумалась, кто поигрался с термостатом. Казалось, воздух настолько жаркий и влажный, что я могла пожарить бекон на своем лбу.

Ммм, бекон. Я проголодалась. А это показалось мне хорошим знаком.

Но раздражающая машина продолжала тарахтеть рядом, действуя мне на нервы.

Прррршшш. Прррршшш. Прррршшш.

Кому-то следовало ее выключить, пока я не сломала ее.

– Ты в больнице. – Я услышала голос сестры, а затем почувствовала теплое прикосновение ее ладони к моей руке.

И хотя я вспотела, моя кожа казалась невероятно холодной по сравнению с ее. Я склонила голову набок и зажмурилась, а затем снова открыла глаза, чтобы посмотреть на Милли. Рядом с ней сидели родители. И все трое смотрели на меня внимательно, с широко открытыми глазами, как на животное в зоопарке.

Ее губы нежно прижались к моей щеке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ну, судя по вашим взглядам, лучше, чем выгляжу. Почему я здесь?

Я помнила многое. Как колотила в дверь дома в Хэмптонсе, пока не полопалась кожа на костяшках. Как звонила и писала Дину. Как пыталась поймать такси, стоя под дождем. Но остальное выпало из памяти. Наверное, мой организм разошелся и я упала в обморок или что-то в этом роде.