Книга Человек, который умер дважды, страница 31 – Ричард Осман

– Он мог показать Элизабет ключ, шифр или какую-то загадку, – предполагает Джойс. – Подсказку, где искать алмазы. Я совсем не умею разгадывать загадок. Знаете ту, где надо задать вопрос двоим стражникам, один из которых всегда лжет, а другой всегда говорит правду?

Поняв, что Джойс ждет ответа, Сью бросает ей:

– Сама над ней ломаю голову.

Джойс пожимает плечами.

– Очень хорошая мысль, Джойс, – говорит Элизабет. – Теперь, конечно, вся эта информация досталась убийце Дугласа и Поппи, предположительно Мартину Ломаксу. Загадки не загадки, а Ломакс вернет свои алмазы.

– А может ли быть, что не только Ломакс имел мотив для убийства Дугласа и Поппи? – спрашивает Джойс.

– Конечно, – признает Сью.

– Такие деньжищи! Двадцать миллионов. Никто не отказался бы, правда? – добавляет Джойс.

С ней все согласны. Алмазы где-то есть. Только где?

– И Элизабет подтвердит, что в ночь, когда пропали алмазы, в доме побывали двое, – продолжает Джойс. – Дуглас и Лэнс. И мне кажется, что мы слишком легко верим Лэнсу на слово. Не в обиду вам, Лэнс, но мы ведь вас совсем не знаем. Где доказательства, что вы не видели, как Дуглас крадет алмазы? А вдруг вы только и ждали случая их заполучить?

– Ну, я не собиралась высказывать эту мысль столь прямолинейно, – отвечает Элизабет, – но раз уж бутылка откупорена и раз тут все записывается, нам стоит ее обсудить.

– Обсуждайте на здоровье, – разрешает Лэнс. – Мне скрывать нечего.

– Я в этом почти уверена, – соглашается Элизабет. – Однако в тот вечер вы находились в ограбленном доме. Вы знали, где содержат Дугласа и Поппи. И прежде всего, не вы ли назначили Поппи на эту работу? Не слишком удачный выбор, согласитесь.

– Возможно, вы даже были с ней в сговоре? – вставляет Джойс.

– Разумеется, это все догадки, – говорит Элизабет. – Но я уверена, их проверят.

– О, мы проверим все, – заверяет Сью. Вот это уже другой разговор. – Лэнс, несомненно, под подозрением, и я внесла бы в список еще одного подозреваемого. Вероятно, это единственный посторонний, знавший о пребывании Дугласа в Куперсчейзе и на Сент-Олбанс-авеню. Доверенное лицо и бывшая жена убитого. Женщина, умеющая вскрывать замки, женщина, обученная убивать, женщина, так вовремя забывшая где-то свой мобильный. Вам не кажется, что она тоже внушает подозрения?

– Безусловно, – соглашается Элизабет. – Как, конечно, и вы, Сью. Обучены вы, полагаю, не хуже меня, а может быть, и лучше – время ведь не стоит на месте. Давайте предположим, что вы подозревали Дугласа в краже алмазов?

– Давайте предположим, – кивает Сью. Она очень довольна, что разговор стал чуточку откровенней. Это шанс получше рассмотреть Элизабет. Хоть немного ее понять.

– А если предположить, что и раньше знали? Что вы с Дугласом были не просто коллегами? Вы оказались бы не первой женщиной, которую он обольстил.

– Предположим, не все женщины наступают на те же грабли, что и вы? – язвит Сью. Любопытно, почему Элизабет вздумала атаковать с этого фланга.

– Туше, – говорит Элизабет. – И все же двадцать миллионов фунтов проплывают поодаль, и лишь один мужчина знает, где их можно поймать. Это разве не искушение?

– Пожалуй, – признает Сью. – Большое искушение.

– А убить Дугласа и Поппи вам, конечно, было бы проще всего. Вы знали их местонахождение, у вас имелся к ним доступ, они вам доверяли. Вы сами их туда поместили, и, без сомнения, сами руководите зачисткой места преступления.

Сью кивает:

– Я начинаю жалеть, что сразу об этом не подумала. А вы?

– Я, вероятно, нашла бы способ обойтись без убийств, – отвечает Элизабет.

– Надеюсь, вы достаточно уважаете мой профессионализм, чтобы поверить: и я обошлась бы, – замечает Сью. – Я проработала с Дугласом без малого двадцать лет.

– Мои соболезнования, – говорит Элизабет. – А теперь, когда мы пришли к выводу, что все находящиеся в этой комнате, за исключением Джойс, могли убить Дугласа, мне кажется, будет уместно посетить мистера Ломакса.

– Вы ни при каких обстоятельствах не должны посещать мистера Ломакса, – чеканит Сью. – С ним будем иметь дело мы.

– Разумеется, – соглашается Элизабет. – Не посещать мистера Ломакса. Надо запомнить это, Джойс.

– Хорошо, – кивает Джойс.

– И еще, Элизабет, – говорит Сью, – вы говорили, Дуглас хотел вам что-то показать.

– Да, говорила.

– Вот это мы нашли в кармане его пиджака. – Сью достает из пакетика для улик серебряный медальон. Внутри у него зеркальце и больше ничего. Значит ли он что-то для Элизабет? – Мне подумалось, не это ли он собирался вам показать.

Судя по всему, Элизабет мгновенно узнает вещицу. Ну конечно.

– На нем ваше имя.

Элизабет берет медальон, взвешивает на ладони, щелчком открывает и смотрит на зеркальце. Сью видит, что она в задумчивости, и знает, о чем она думает.

Сью улыбается ей:

– Это так трогательно, Элизабет. Он, должно быть, очень вас любил?

– По-своему, – соглашается Элизабет.

– Вы счастливица, – вздыхает Сью. – Любовь хорошего мужчины… ну или просто мужчины, в этом-то никаких сомнений нет.

Элизабет усмехается про себя.

– Да ведь уже полночь! – спохватывается Сью. – Постели заждались вас.

А у Сью на сегодня осталось еще одно дело. Неприятное, но важное. Лэнс выводит Джойс и Элизабет из комнаты. С этой минуты Сью глаз с них не спустит.

Я когда-нибудь упоминала о Морин Джилкс? Подозреваю, что нет, не в обиду ей будь сказано. Она живет в Рёскин-корте. Муж ее занимался мотоциклами, а она иногда собирает вещи для магазина Британского фонда борьбы с заболеваниями сердца.

Однажды я отдала Морин блузку, а потом в Файрхэвене увидела ее в этом магазине и разволновалась. Я тут же послала фото Джоанне, но она только и ответила: «А что, по-твоему, она должна была с ней делать, мамочка?» В следующий раз блузки я в магазине уже не увидела, и это прекрасно, хотя и фотографировать мне оказалось нечего.

Так вот, у Морин Джилкс есть племянник – Дэниел или Дэвид, – он актер. Послушать Морин, очень даже успешный, но что-то я его нигде не видела. Даже в «Морсе» ^[21].

Пару лет назад этому племяннику пересаживали волосы. Знаете о таком? Я однажды слушала, как об этом рассказывал доктор Ранджи в «Сегодня утром». Берут волосы с затылка, сажают тебе на макушку, и – раз-два – ты уже не лысый.