Книга Голос из прошлого, страница 80 – Нора Робертс

Кейд предполагал, что она не замечает того, как часто он поглядывает в окно настороженным, ищущим взглядом, но сам он все замечал. И то, как у нее дрожат руки, и то, как она прислушивается к звукам за окном, и вздрогнула, когда, скрипнув дверью, он вышел посмотреть, как она поливает цветы.

Сколько раз в жизни он видел, как мать работает в своем саду. Вот так же он был не способен догадаться, о чем она думает, выпалывая сорняки и отщипывая лишние побеги. Как тщательно и аккуратно они обе работают. Как безжалостно обрывают увядающие цветы. Как обе разгневались бы, если бы он вслух сравнил их.

Все утро Тори оставалась внешне невозмутимой, и одно это приводило его в ярость. Она не хочет делиться с ним своими тревогами. Все еще держит дистанцию, сохраняет недоступной для него часть души. Вот так же и мать всегда блюла свою отстраненность, и он ничего не мог поделать, не мог достучаться.

Но до Тори, до ее души он достучится.

— Давай поедем прогуляемся. Мне нужно кое-что проверить. Поедем со мной.

Сначала она обрадовалась. Он уедет один, а у нее будет несколько часов одиночества, и она сможет привести в порядок мысли.

— Но у меня много дел. Поезжай один.

— Сегодня воскресенье.

— Я знаю, какой сегодня день недели. А завтра, как ни странно, наступит понедельник. Я ожидаю новые поступления, в частности, с лэвелловской ткацкой фабрики. У меня много работы с документацией.

— Которая может подождать до понедельника. — И он снял с ее рук садовые перчатки. — Мне надо кое-что тебе показать. — Кейд потянул ее за руку к машине.

— Ну дай мне хотя бы причесаться.

Он сорвал с нее садовую шляпу и кинул ее на заднее сиденье.

— И так прекрасно, а когда ветер растреплет тебе волосы, ты будешь выглядеть еще сексуальнее. И, знаешь, когда ты сердишься, ты становишься еще миловиднее.

— Ну, значит, в данную минуту я просто ослепительна.

— И это правда, дорогая. Но ты мне нравишься в любом настроении. Это очень удобно, правда? Как давно мы знаем друг друга, Тори?

— Наверное, лет около двадцати.

— Нет, мы знаем друг друга два с половиной месяца. Ты не хочешь узнать, что я понял про тебя за это время?

— Я не уверена, что хочу это знать.

— Вот это я понял прежде всего. Виктория Боден — женщина осторожная. Она семь раз отмерит, прежде чем один раз отрежет. Она не верит людям. Даже самой себе.

— Если не отмерять семь раз, прежде чем отрезать, можно испортить всю ткань, — резонно заметила Тори.

— Но в ней есть еще одно достоинство, кроме осторожности, — умение логически мыслить. К этому надо прибавить также решительность, ум и доброту. И, в довершение всего, эти достоинства таятся в очень приятной на вид упаковке.

— Да это прямо аналитический подход.

— Вовсе нет, это лишь поверхностный взгляд. На самом деле ты сложнее и очаровательнее.

Она промолчала, только сцепила руки, и это был верный признак внутренней напряженности.

— А отсюда мы пойдем пешком.

Он остановил машину и вылез. По обе стороны от них расстилались поля с рядами хлопка, ровными, словно шеренги марширующих солдат. Она неуверенно последовала за Кейдом. Молодые побеги мягко гладили ее ноги, что напоминало о детстве.

Он присел на корточки, снял темные очки, зацепил их за ворот рубашки и кончиком пальца приподнял туго свернутую коробочку.

— Через пару месяцев они откроются. Мой отец вел хозяйство по старинке. Когда отступаешь от заведенных правил, тебя недолюбливают и надо доказывать свою правоту. Скажи, Тори, сколько мне еще придется доказывать мою правоту и тебе?

— Не понимаю, о чем ты?

— К тебе отношение тоже устоявшееся. Я к тебе отношусь иначе. И ты это знаешь.

— Ты сердишься на меня.

— О, да. Я на тебя сержусь. И я спрашиваю тебя: чего ты от меня хочешь? Скажи определенно и точно: чего?

— Ничего, Кейд.

— Проклятие! Это же не тот ответ. — И он рванулся вперед, а она поспешила за ним.

— В чем дело? Почему я должна чего-то хотеть от тебя? Или желать, чтобы ты делал то или это, ведь я и так счастлива с тобой, насколько я способна быть счастливой.

Кейд остановился и повернулся к ней. Солнце палило немилосердно, и он чувствовал, что жара проникает во все поры.

— Но ведь я-то кое-чего от тебя хочу, и ничего у нас с тобой не получится, если это будет одностороннее движение. Никто из нас не сможет быть счастливым долго, если такое положение сохранится.

Тори почувствовала, как больно сжалось сердце.

— Ты хочешь поэтому кончить наши отношения? А я не хочу, — слезы навернулись у нее на глазах, — ты не можешь… — И она замолчала, не зная, как выразить свою мысль.

— Я сказал, что люблю тебя. Я привез тебя сюда, чтобы показать: я могу довести до конца начатое. И я держусь за то, что имею. Я устал доказывать тебе это. Тори, я хочу также получать. Я люблю и хочу быть любимым.

— Но я боюсь своих чувств к тебе. Неужели ты не можешь этого понять?

— Я бы смог, если бы ты сказала, какие чувства ты ко мне испытываешь.

— Я не могу представить свою жизнь без тебя. Однако я не хочу так нуждаться в тебе.

— Как будто другим очень нравится так нуждаться. — Он положил руки ей на плечи. — Я люблю тебя, Виктория, и любовь доставляет мне очень тяжелые моменты. — Он прижался губами к ее лбу. — Но я уже ничего не могу изменить, даже если бы захотел. Ты меня любишь, Тори?

— Да, кажется…

— Достаточно одного «да». Ты меня любишь, Тори?

Она засмеялась:

— Да.

— Ты выйдешь за меня, Тори?

— Да… — И она сама испугалась сказанного.

— Я принимаю твой ответ.

И он, подхватив ее на руки, прильнул к ее губам поцелуем, таким долгим и крепким, что у нее закружилась голова.

— Нет, отпусти меня. Я должна еще подумать.

— Извините, сударыня, но, боюсь, вы уже отрезали, не отмерив, как положено, семь раз. Придется вам с этим смириться.

— Ты обвел меня вокруг пальца.

— Нет, это просто умелый маневр. — И он понес ее к автомобилю. — Чертовски удачный маневр, сказал бы я.

— Кейд, брак — не повод для шуток. Я должна подумать…

— Ну тогда думай скорее. Потому что, если ты хочешь закатить пышную свадьбу, то мы отложим ее до осени, до сбора урожая. А если скромную, без претензий, тогда следующий уик-энд меня бы устроил.

— Перестань. Я не дала согласия…

— Нет, дала. И это факт. Я люблю тебя. Ты любишь меня. И мы хотим пожениться. Я хочу жить с тобой, Тори. Я хочу с тобой завести семью.