Книга Мертвая голова, страница 70 – Амелия Грэмм

– Идди! – обрадовался Флинн, услышав знакомое имя, и взглянул на Хольду. – Помнишь его?

– Это тот бездомный, который помог нам, когда мир живых поймал нас? – уточнила Хольда.

– Он самый, – закивал Флинн.

– Отлично, – сказал Тигмонд, хлопнув себя по колену. – Тогда встречаемся в одиннадцать утра в «Черном кролике», не забудьте маскировку.

– Какую еще маскировку? – растерялась Хольда.

– Ну мы ведь должны сойти за своих на улице Проклятых, – пояснил Тигмонд, – а в таком приличном виде, Холли, ты не очень-то похожа на бездомную, поэтому нам нужна грязная, порванная одежда. Устроим завтра маскарад нищих!

Флинн ворочался в постели: сон никак не шел под веки. Он очень устал, но сердце решило закатить вечеринку в груди, выбивая барабанную дробь. Перевернувшись на спину, он долго лежал с закрытыми глазами, и постепенно его окутала дремота. Он одновременно видел какие-то образы и слышал все звуки в комнате: как в камине трещит комета, как Божественный Енот что-то напевает себе под нос, иногда издавая тихие, восторженные вздохи, как шуршат тяжелые портьеры (видимо, их колышет звездный ветер).

Флинн не знал, что ждет его завтра в девятом районе, поэтому мог только надеяться, что раз их туда направила госпожа Судьба, то их там встретит улыбчивая госпожа Удача, а не суровый господин Провал.

Путь до девятого района был не только длинным, но и трудным. Чем ближе они подходили к краю Инферсити, тем больше дорога напоминала полосу препятствий: то посреди улицы валялись обломки рухнувших домов, то асфальт местами был подъеден голодными дырами, то лились реки нечистот из переполненных канализаций. А еще с каждым пройденным километром усиливалась вонь. И во влажном от сизого тумана воздухе витал целый букет тошнотворных запахов.

И вот – через три с половиной часа изнурительного пути – перед ними выросла улица Проклятых, которая была обнесена самодельными стенами из всякого мусора: полусгнивших досок, ржавых листов металла и ломкого шифера, покрытого мхом. Ее жители отгородились от Инферсити так же, как он отгородился от них, не желая замечать нищету, голод и отчаяние, господствовавшие здесь многие годы.

Возле ворот с облупленной краской и парой дыр внизу, через которые пролезали уличные коты и собаки, их уже ждал Слепой Идди.

– О‐о‐о, ребятушки, пришли наконец-то! В моей черепушке уже вертелась мысль, что вы, поди, заплутали, – сказал он, заулыбавшись беззубым ртом. – Молодцы, что смекнули одеться по-здешнему.

Они действительно выглядели сейчас как попрошайки: вся одежда грязная, с дырками и заплатками. На голове Тигмонда была черная шапка с отворотом, которая скрывала слишком приметные бледно-зеленые волосы, Хольда спрятала свою рыжую гриву под капюшон серой куртки, а шрам закрыла повязкой, чтобы Безумный не узнал ее. Флинн же оделся в утепленную толстовку и тоже натянул на голову капюшон.

– А это что за крашеный хмырь? – спросил Слепой Идди, увидев торчавшие из-под шапки бледно-зеленые волосы Тигмонда. – А‐а‐а, еще один посыльный, – присмотревшись единственным глазом, протянул он.

– Эй! – воскликнул Тигмонд, пониже опуская шапку. – Можно немного повежливее? Перед вами, между прочим, самый настоящий герцог.

– Тогда я бриттонская королева! – засмеялся Слепой Идди.

– Он действительно герцог, – подтвердил Флинн.

– Ну ладненько, – просипел Слепой Идди. – Только, мальчонка, оставь свои манеры здесь, иначе выдашь себя.

– Я их оставил еще в прошлой жизни, – ответил Тигмонд.

– Вот и славно, – сказал Слепой Идди, усердно почесывая голову под шапкой.

Флинн подумал, что у духовидца, наверное, вши, и вспомнил, как сам подцепил их, когда жил среди бродяг, а потом Глэдис заставила его вымыть голову крайне вонючим мылом. От него еще неделю разило так, что окружающие, зажав носы, обходили его десятой дорогой, но зато все вши подохли, правда, вместе с ними от этого зловонья чуть не умер и он сам.

Слепой Идди с кряхтением поднял палку, которая валялась под его ногами, и принялся колотить ею по воротам.

– Гробб, отворяй! – крикнул он.

Через пару минут послышался звук отодвигаемого засова, и в образовавшуюся щель между створками ворот высунулась большая красная морда с оттопыренными ушами. Гробб выглядел так, как будто был пещерным человеком, который обманул время и смог дожить до этих дней.

– Че надо? – грубо спросил он, стрельнув в них настороженным взглядом.

– Я ребяток привел, им перекантоваться где-то надобно. Вот этот – мой внучатый племянник. – Слепой Идди указал на Флинна. – Он, дурак этакий, решил спереть у какого-то денежного мешка часики дорогущие – да чуть не попался! Теперь людишки этого толстосума за ним по всему городу гоняются. Надо бы мальчонке на дно залечь.

– А эти двое кто? – Гробб зыркнул сначала на Хольду, а потом на Тигмонда.

– Приятели его, – ответил Слепой Идди. – Девчонку родненький батя хотел в бордель отдать за долги свои. Картежник он, все продул, только дочка осталась – так ею и решил расплатиться.

– Дурная девка, в борделе получше, чем тут, будет, – обратился Гробб к Хольде. – Там теплее и деньжат заработать можно.

Флинн увидел, как Хольда плотно сжала губы, борясь с желанием послать этого мужика куда подальше.

– Да не-е‐е, Гробб, там бордель около порта. Гиблое место для девок, – проскрипел Слепой Идди.

– Ну тогда да, это меняет дело. Морячков развлекать – адская работенка, – согласился Гробб.

– А этого мамка взашей на улицу выгнала. – Слепой Идди ткнул в Тигмонда пальцем. – Наркоман он, все добро из дома перетаскал – одни стены голые остались.

– Что-то не смахивает он на нарика, – засомневался Гробб и прищурился.

– Так молодой же, – сказал Слепой Идди. – Здоровья еще полным-полно, поэтому покаместь не успел заживо сгнить.

– А у этих твоих ребяток деньжата хоть есть? Ночлежка тут не халявная, – протянул Гробб и шмыгнул носом.

– Есть, есть! – кивнул Слепой Идди.

– Тогда пусть проходят. – Гробб шире открыл ворота, пропуская их.

– Удачи, ребятки! – пожелал Слепой Идди и помахал им рукой.

Бараков на улице Проклятых с тех пор, как Флинн был здесь в последний раз, стало намного больше. Они громоздились друг на друге, как крысы, которые пытались спастись с тонущего корабля.

Здесь не было водопровода и канализации, поэтому воду для своих нужд люди брали из колодца в конце улицы, а нечистоты выливали в большую выгребную яму.

– Не верится, что в двадцатом веке люди могут жить в таких условиях, – прошептала Хольда, обходя лужу, где плавали картофельные очистки. – В нашей деревне восемьсот лет назад было намного чище.

– Руководство города один раз попыталось все тут снести, но предлагать взамен другое жилье не стало, сказав, что все постройки на этой земле незаконные, – произнес Флинн. – Поэтому, когда полицейские приехали с приказом о выселении, люди решили дать отпор: вышли с оружием, а некоторые и с голыми руками – и здесь началась бойня. Тогда было много погибших, и бургомистр Инферсити решил, что лучше оставить все так, как есть.