Книга Женщины могут все, страница 48 – Нора Робертс

Пил ар лишилась дара речи.

— Вы говорите ужасные вещи, — наконец дрожащими губами пролепетала она.

— Может быть. Но рано или поздно кто-то должен был их сказать. Вы продолжаете чувствовать себя ненужной. Эта мысль приводит меня в бешенство.

— Вы не имеете права говорить мне это. Пост, который вы занимаете в компании «Джамбелли», еще не повод быть жестоким.

— Вы правы, пост в компании не дает мне права говорить правду в глаза. И на это тоже не дает права, — добавил он, притягивая Пилар к себе. — Это личное.

Пилар была слишком потрясена, чтобы остановить его и выразить хотя бы малейший протест. И когда Дэвид припал к ее губам сердитым, жестким поцелуем, она просто замерла, отдавшись давно забытым ощущениям.

Горячий, твердый мужской рот. Сильные и жадные мужские руки. Требовательные объятия, заставившие ее прижаться к нему, почувствовать его жар и возбуждение. Сексуальную угрозу.

Кровь бросилась ей в голову, затопив удушливой волной. И ее тело, ее изголодавшаяся по мужской ласке душа погрузились в пучину наслаждения.

С тихим стоном она обвила Каттера руками. Они натолкнулись на рабочий стол, и цветочные горшки попадали, ударяясь друг о друга со звоном скрещивающихся мечей. Долго дремавшие чувства и желания в одно мгновение вырвались наружу. Окружающее перестало существовать, колени Пилар ослабели, и она страстно прильнула к губам Дэвида.

— Что? — задыхаясь, спросила она, когда Каттер поднял ее и опустил на стол. — Что мы делаем?

— Решим потом.

Он должен был прикоснуться к ней, ощутить руками ее плоть. Дэвид быстро задрал на ней свитер, чувствуя себя подростком, обнимающим свою первую подружку на заднем сиденье «Шевроле».

Дождь стучал по стеклянным стенам, теплый и влажный воздух был пропитан ароматом цветов, земли и разгоряченных тел. Пилар сотрясала дрожь, с губ срывались негромкие блаженные стоны.

Дэвиду хотелось проглотить ее целиком и ни о чем не думать. Он забыл, когда в последний раз испытывал столь же яростное желание.

— Пилар, позволь мне… — Он боролся с пуговицей ее слаксов.

Если бы Дэвид не назвал ее по имени, Пилар забыла бы, как ее зовут. Забыла бы все и просто подчинилась требованиям собственного тела. Но этот звук заставил ее опомниться. И удариться в панику.

— Подожди… Нет.

Она отпрянула, хотя мозг велел обратное, а тело дрожало от прикосновения его горячих губ.

— Дэвид, нет. Подожди. Остановись.

— Пилар… — Он не мог унять дыхание, не мог справиться с собой. — Я хочу тебя.

Сколько лет прошло с тех пор, как она слышала эти слова? Сколько лет прошло с тех пор, как она видела это желание в мужских глазах? Столько, что потеряла рассудок, едва это случилось…

— Дэвид… Я еще не готова.

Он все еще сжимал руками талию Пилар. Обнаженная кожа под свитером была гладкой, теплой и трепещущей.

— Не морочь мне голову.

— Я не ожидала… — «У него такие сильные руки, — думала она. — Сильные и твердые ладони. Так непохожие на…» — Отодвинься. Пожалуйста…

Он не стронулся с места.

— Я мечтал о тебе с той самой минуты, как первый раз тебя увидел в дверях дома.

Она ощущала удовольствие, страх и ошеломление одновременно.

— Я…

— Нет, — коротко бросил он. — Не говори, что ты польщена.

— Конечно, польщена. Ты очень привлекательный и… — Но когда Дэвид прикасался к ней, она не могла связно мыслить. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Ладно. — Но это далось ему дорогой ценой. — Ты сама знаешь, что такое со мной случается нечасто.

— Я думаю, мы застали друг друга врасплох… — начала она, осторожно сползая со стола.

— Пилар, мы не дети.

— Нет, не дети. — Она оправила свитер и вздрогнула, вспомнив, как касались его большие, горячие руки ее кожи. — И это одна из причин. Мне сорок восемь лет. А тебе… тебе меньше.

Дэвид не думал, что в такой ситуации можно смеяться, но не смог с собой справиться.

— По-твоему, разница в несколько лет — это предлог?

— Это не предлог, а факт. Кроме того, мы знаем друг друга совсем недолго.

— Восемь недель и два дня. И все это время я мечтал прикоснуться к тебе. — Каттер гладил волосы Пилар, а она не сводила с него глаз. — Я не собирался бросаться на тебя в оранжерее и стаскивать с тебя одежду в окружении цветочных горшков. Это получилось само собой. Ты хочешь, чтобы все произошло в более привычной обстановке? Тогда я заеду за тобой в семь часов и повезу обедать.

— Дэвид… Мой муж умер всего несколько недель назад.

— Бывший муж, — ледяным тоном отрезал он. — Пилар, не ссылайся на него. Я этого не выдержу.

— Как бы там ни было, тридцать лет не забудешь за две недели.

Дэвид обхватил ее плечи, заставив встать на цыпочки, и только тут Пилар поняла, что он взбешен.

— Пилар, Тони Авано перестал быть твоим островком безопасности. Пойми это. И стань моей.

Каттер снова поцеловал ее, долго и страстно, а затем отпустил.

— В семь часов, — сказал он и вышел на дождь.

«Этот никчемный сукин сын лежит в могиле и уже не сможет испортить жизнь ни мне, ни Пилар», — решил Дэвид. Он размашисто шагал, вобрав голову в плечи, весь кипя от гнева.

Он не позволит этому случиться. Для этого понадобится один прямой разговор, после которого все тайны и недомолвки выйдут наружу. И этот разговор состоится. Причем очень скоро.

Поскольку и Каттер, и София смотрели себе под ноги, столкновение было весьма ощутимым.

— Ой! — воскликнула София и схватилась за шляпу, которая должна была защитить ее от дождя. — Я думала, вы ушли домой.

— Сначала мне нужно было кое-что сделать. Я только что пытался соблазнить в оранжерее вашу мать. У вас есть возражения?

Рука Софии бессильно повисла.

— Простите, что вы сказали?

— Вы меня отлично слышали. Меня тянет к вашей матери, и я веду себя соответствующим образом. Намереваюсь действовать так и в ближайшем будущем. Это вас не смущает?

—Ах…

— Что, ни возмущения, ни паники, ни призыва к благоразумию?

Потрясение не помешало Софии понять, что перед ней стоит сердитый, крайне раздосадованный человек.

— Пока нет. Я подумаю.

— Черт побери, когда закончите, пришлете мне ответ по факсу!

Каттер яростно зашагал дальше; Софии даже на миг показалось, что из его ушей валил дым. Ошарашенная, сгоравшая от любопытства, она водрузила на место шляпу и помчалась вперед.