Онлайн книга «Дар чародея»
Она ощущала, что ноги и руки не слушаются ее, и она лежит на некоем твердом ложе, похожем на плоский холодный камень. Глаза ее были закрыты, и Надя как будто смотрела на себя со стороны. Недвижимая в своем выпускном платье, она находилась на камне в небольшой комнатушке, а над ней стоял лохматый старик. Он был одет в простую, оборванную одежду, в темные штаны и свободную подпоясанную рубаху. Старик склонялся над ней, словно рассматривая, и Надя вновь перенеслась в тело, лежащее на камне. И тут она распахнула глаза и увидела его морщинистое лицо, отталкивающее, с горящими глазами. Он поднял руку, прикоснувшись к ее лицу, и Надя инстинктивно ощутила дикий страх, который пронзил ее существо. Ее губы раскрылись, и из ее горла вырвался яростный крик. Надя отчаянно завопила и, тут же проснувшись, села на кровати. У комода стояла Дуня, которая аккуратно и тихо раскладывала ее белье в верхнем ящике комода. Надя уставилась осоловелым взором на горничную, которая испуганно смотрела на нее, и поняла, что это был всего лишь кошмар. – Вам приснилось что-то плохое, барышня? – спросила участливо Дуня, оставив белье и быстро подойдя к кровати. – Да… – кивнула та и упала обратно на подушку, прикрыв глаза и благодаря ангела-хранителя за то, что это всего лишь дурной сон. – Ох, ну и напугали вы меня, Надежда Дмитриевна! – склонилась над ней Дуня. Открыв глаза, Надя посмотрела в приветливое лицо горничной и вздохнула. – Сколько времени? – Почти семь доходит, – ответила Дуня. – Ты так рано пришла? – Марья Степановна всех девок работных еще засветло поднимает. Ведь служба у нас шестнадцать часов. Спасибо вам, барышня, вы меня вчера сразу после ужина отпустили, хоть выспалась я всласть. – А выходные у вас бывают? – уточнила Надя, вновь садясь на постели и зевая. – Выходные? Нет, что вы! Нам бы хоть час лишний свободный подарили, мы и тому рады. Я вот у вас уже с шести часов прибираю в комнате, старалась не шуметь, а все равно разбудила. – Да нет, Дуняша, что ты. Если бы не кошмар, я бы не проснулась. Ты тут ни при чем. Встав с кровати, Надя медленно приблизилась к трюмо и, осматривая свое заспанное лицо в зеркале, поинтересовалась: – Скажи, Дуня, а в правом крыле кто-то все же живет? – Нет, барышня, – ответила горничная, которая в этот момент начала заправлять постель. – Точно? – Да. – А какие там комнаты? – В основном спальни, две гостиные и галерея. – И туда никто не ходит? – спросила Надя. – Да, в то крыло редко ходят. Девки-служанки убирают там только раз в неделю, по четвергам. – Дуня, а знаешь, я вчера ночью видела там свет, когда стояла на балкончике. – Не может того быть. – Точно тебе говорю! Около полуночи. – Вам, наверное, показалось, барышня. Те комнаты открывают, когда большой прием какой устраивают графы. А так там все заперто на ключ, а ключи только у Марьи Степановны. – И это очень, очень странно, Дуня. – Почему? – Потому что свет мне не привиделся, и там действительно кто-то ходил по этим комнатам, и ночью. – Я бы на вашем месте, барышня, не думала об этих странностях. Как бы у вас помутнения рассудка не случилось, как у покойной графини. – Ты что-то знаешь? – Нет. Но покойная Лидия Ивановна перед своим исчезновением тоже о разных небылицах говорила, о каком-то старике, и вообще, о том, что не любит ее здесь никто. От слов горничной Надя напряглась и быстро вымолила: – Давай больше не будем говорить об этом, а то я что-то нервничать начала. – Как прикажете, барышня. – А знаешь, милая, скажи мне, ты случайно не знаешь какую-нибудь здешнюю ведьму или знахаря? – Ведьму? – опешила горничная. – Ну да, кого-то, кто умеет всякие чудеса делать? Например, гадать искусно или ворожить? – Нет, не знаю. Правда, слышала про одну полоумную вдову, она на окраине живет, слышала, что ее от церкви отлучили за то, что она с потусторонними силами знается. – Правда? – Сама-то я к ней не ходила, но девки дворовые сказывали, что она якобы умерших видит и говорит с ними. – А ты могла бы узнать о ней поподробнее. Где она точно живет? И можно ли к ней прийти? – Как прикажете, барышня. Вы про умерших узнать хотите? – Ну да, и не только, – кивнула Надя, мрачнея. Она думала о том, что хоть с чего-то надо начинать свое возвращение домой. Хотя бы с этой вдовы, может, она что-то знает про перемещение во времени или, по крайней мере, скажет, кто может об этом знать. Хотя девушке и нравилось здесь, она понимала, что не должна находиться в этом времени. Ведь в любой миг она могла нарушить шаткий баланс и повернуть исторические события в другое русло, разум твердил, что ее долг – попытаться немедленно вернуться домой, а не нежиться от счастья в доме графа. Во время завтрака, на котором, кроме нее, присутствовали только граф и его бабушка, девушка впервые попробовала каравай с салом и луком. Старушка обожала это кушанье и просила кухарку печь его каждое утро. Это оказалась какая-то жутко невкусная вещь с неприятным привкусом топленого жира, но девушка, боясь показаться невежливой, все же съела весь кусок, который в ее тарелку положил слуга. Велина Александровна весьма довольная этим, приветливо спросила: – Как вам у нас, милочка? Уже свыклись? – В вашем доме очень душевно, все так добры ко мне, – ответила Надя. – Но мне неудобно далее стеснять вас. – Глупости, Наденька, – быстро заметил граф. – Я говорил, что ты можешь жить у нас сколько пожелаешь. Твое присутствие мне в радость. – И впрямь, Надежда, – подхватила старушка. – Как вы появились у нас, так Сереженька прямо другим стал – и шутит, и улыбается, прямо любо посмотреть, а то ходил мрачнее тучи весь последний год. – Бабушка, – смутился вмиг молодой человек и, улыбнувшись старушке, добавил: – Выдаете все мои тайны. – Ох уж тайны, я же видела, как ты переживал, но теперь все будет хорошо. – Непременно, бабушка, – кивнул молодой человек. – Наденька, я сегодня еду в больницу, надо осмотреть пару тяжело болящих. Ульян Романович прислал письмо поутру с посыльным. Требуется мое заключение как специалиста, наверное, только к вечеру вернусь. – Могу я поехать с вами? – На «ты», Наденька. Позабыла? – тут же поправил граф. – Хорошо. Могу я поехать с тобой? – Нет. Это опасно. Там в основном тифозные, можно подхватить болезнь. Потому я поеду один. |