Онлайн книга «(Не) Желанная герцогиня»
Райлиса вела себя смирно, лишний раз рот не открывала. Отчиталась о том, что доложила камердинеру радостные вести о герцогине и отдала распоряжение на кухню, а потом молча приступила к своим обязанностям. Правда, еду принесла тяжелую, и травяного отвара уже не было. Да я не гордая. Потребовала заменить и добилась того, чтобы мою волю исполнили. Ишь ты, дрянь какая… Конечно, мне бы хотелось иметь помощников. Однако в нынешнем положении я не могла ничего им предложить. У Стейзи за душой как не было ни гроша, так и не появилось. Да, ей шили платья, иногда привозили какие-то мелочи из столицы, предоставляли материалы для рукоделия, но на этом все. Своих денег она не имела. В редкие выезды из замка в храм Священной Пары герцог давал ей лишь мелочь для пожертвований. Всегда определенную сумму, которую она не имела права тратить на свое усмотрение. В этом плане Стейзи была очень сильно ограничена. И слуги это понимали. Одно дело — любить герцогинюшку за эфемерное плодородие земли, и совсем другое — реально ей помогать, когда существенных преференций не ожидается. Никто и не рвался. Служанки при герцогине постоянно менялись. По сути, прислуживать Стейзи было невыгодно. При себе оставить не могла, мелочь подкинуть тоже. Так с чего бы? Из-за рождения здорового наследника? Ой ли… И у меня пока был лишь один вариант объяснения происходящего — меня все списали со счетов, даже прислуга. А потому решили: сколько получится — столько и выжать из болезной в пользу будущего герцога. Может, ему и дар передастся да молоком закрепится? Но выгода… Должна же была существовать личная выгода для этой парочки, чтобы так рисковать и нарываться! Я не спешила заговаривать, смотря на вошедших мужчин. Было приятно, что герцог оказался высоким, и, судя по выправке, тренировками не пренебрегал. Не сказать, что красавец, но что-то в его внешности было, что притягивало взгляд. Сыну все же с генофондом повезло. Я бы сказала — очень даже, учитывая, что и мать не дурнушка, и отец выглядел вполне достойно. Жаль только, что последний — урод моральный. Лекарь же был худым и скрюченным чуть ли не в три погибели. Как китайский болванчик. Сделал шаг — поклонился. — Осмотри, — приказал герцог, кривя свои тонкие губы. М-да… Диагноз ясен, лечению не поддается. — И Вам доброго дня, Ваша светлость, — прямо глядя в глаза муженька, произнесла я. Судя по ответному взгляду, с ним мебель заговорила, не иначе. Вообще, мне не очень нравилось то, что осматривать меня собирались при свидетелях. Все бы ничего, но манипуляции были довольно интимные, а этот лекарь-сморчок напомаженный и надушенный особой любви ко мне явно не питал. И вообще, он руки точно мыл? Протянул свои сморщенные пальцы-корешки… Еще и бородка эта реденькая, козлиная, фу! Вдохнула-выдохнула. Нужно потерпеть. Пусть слушает пульс… Пусть… Герцог не посчитал нужным мне ответить, смотрел холодно, недовольно. Ну как же, не умерла. Горе-то какое! Я прищурилась и закусила с внутренней стороны щеку. Молчи, Настька, молчи и слушайся. Пока. Дедок кивнул Райлисе, та откинула одеяло до колен (то есть голые ноги табу, а на все остальное смотреть можно?) и отошла, а лекарь похотливым взглядом обвел мою фигуру. Спрашивается, что его так привлекло? Кожа, натянутая на кости? Разве только грудь из-за молока пышной была, на этом все. Но как же неприятно… Этот липкий мерзкий взгляд… И вопросы, за которые хотелось огреть докторишку ночной вазой. Мысленно я считала до десяти, вслух же терпеливо отвечала, что за последний вехим с постели не вставала (я, по его мнению, лунатизмом страдаю, чтоб в горячке по покоям шастать?), что есть мне хочется (и чего он кривится?), что молоко не пропало, и если будет на то воля Священной Пары, не пропадет. Трубку слуховую достал. Точно грудь пощупать вздумал! Но я ошиблась. Трубку-то он к груди приставил, ухо приложил, а вот другой рукой… — А щипать обязательно? Это необходимый лекарский прием? — спросила у обнаглевшего дедка, который ущипнул меня за ягодицу, хорошо хоть через сорочку. — Ваша светлость, так и должно? Вас так же осматривают? Если герцог не собственник, тогда я прима-балерина. И без разницы, что жена постылая, нелюбимая. Я — его собственность, и тот факт, что его собственность лапают всякие старые козлы, должен его напрягать. Не в том смысле, что из-за ревности. Из жадности. Собака на сене. И не прогадала. — Кратель! — рявкнул Его светлость. — Простите, Ваша милость, я проверял рефлексы и чувствительность. Герцогиня обмолвилась, что встать не может. Ах, ты ж, старая скотина, выкрутился! — Чувствительность в порядке, Ее светлость сможет ходить… Да ты что?! Прямо Колумб, открывший Америку! Но вслух, конечно, ничего подобного не сказала. — Прекрасная новость. Значит, я смогу присутствовать при именовании наследника герцогства в Храме Священной Пары. — Э… — интеллектуально изрек лекарь и даже оглянулся на мужа. — В этом нет необходимости, в Вашем положении… — Не стоит беспокойства, к концу вехимана я буду не только ходить, но и бегать, — горячо заверила супруга и обратилась к старикану: — Верно же? Совершенно паршивая традиция. Именовать ребенка лишь в конце первого месяца его жизни. А все время до этого дите так и остается безымянным. — Д-да… Если неукоснительно будете следовать моим предписаниям, то непременно встанете на ноги и сможете присутствовать при именовании. — Конечно, буду. Хотелось бы услышать Ваши рекомендации. — Необходимо перетянуть грудь, — прямо заявило местное медицинское светило. Тебя бы перетянуть! Да поперек седалища хлыстом! — Умеренно питаться, даже лучше поголодать. Так поступление молока уменьшится, — добавил старик. — Чудесно, — хрипло выдохнула я. — А Его светлость кормить Вы станете? — С этим прекрасно справляются, — скривился муженек. — Новая кормилица и вовсе нареканий не имеет. Новая. Нареканий. Не имеет. То есть за эту неделю нарекания были? И ребенок до встречи со мной существовал впроголодь? Так вот где собака зарыта! Я бросила взгляд на Райлису. Та смотрела в пол, втянув голову в плечи. Вот она — их выгода! — Вы о сегодняшней ночи? — невинно поинтересовалась я. — Приятно знать, что Вы так высоко оценили мою заботу о сыне. Ведь именно я кормила его. Кормилица принесла сына мне. Разве не по Вашему приказу? Жалеть старуху и ее дочку я не собиралась. Нет уж, пусть получают на орехи и радуются, что я не в состоянии добавить. А мне все равно прислугу сменят. Так может, удастся выстроить нормальные отношения с новенькими. |