Онлайн книга «(Не) Желанная герцогиня»
— И все же, как Вы узнали о том, что планирует муж? — неожиданно спросила принцесса. Мне захотелось и ее придушить. Врать не получится. Вот никак. Впрочем, а зачем? Я скажу чистую правду. — Догадалась. — Догадались? — удивленно переспросил аргерцог. — Да, — кивнула и поставила чашку на стол. И не солгала ведь. Догадалась, услышав, что Сарвенда устроила представление у моих покоев. Но эту подробность вы от меня не получите. — Хотите сказать, что Вы не ожидали ничего подобного? — я подняла глаза на мужчину. — От человека, который столь ревностно относится ко всему, что находится в его доме? От человека, который не принял жену, и принимать ее не желает? Ни как свою пару, ни как часть своей жизни. По его мнению, у меня не должно быть ничего моего. — Мы следили за ним… — Плохо следили, — не удержалась от шпильки, но тут же перевела тему. — Вор был найден? — Нашли, в сговоре были две кухарки и три лакея, — поспешно ответила Арандиана. — И их семьи в деревне. Вы были правы, предполагая, что сообщники не успели унести добро. — Вот только все утверждают, что моих запонок они не брали и в глаза не видели, — заметил Амадео. — И что Вы этим хотите сказать? Что их украла и подкинула я? — Как можно?! — Но Вы же настаиваете, что воры оказались не ворами. — Их вина доказана, — отрезала принцесса, и аргерцог не посмел продолжать. — Утром их казнят. «А как же каторга?» — хотелось съязвить, но я промолчала. Значит, обокрасть целого аргерцога — это смертный приговор. А как герцогиню обворовать — то она еще и должна рожать от вора. Отличная логика! — Скоро в замок прибудут охрана и учитель, — сменил тему аргерцог. — Я хотел бы представить их Вам, если Вы достаточно отдохнете после ужина. Я попыталась прикинуть, сколько сейчас времени, но у меня не получилось. Часов в гостиной нет, окна плотно зашторены. То ли совсем близко к ужину, то ли еще нет… — До того, как это произойдет, я бы хотела получить компенсацию. — Компенсацию? — переспросил Амадео. — Верно. Сегодня по очередной из прихотей мужа я испытала сильнейший стресс. И, кстати, Вы так ничего и не сказали о его последствиях. Отвар — это прекрасно, но как с магией? И что насчет молока? Я могла его лишиться… — я сделала паузу. К слову, о молоке: грудь прямо горела, намекая о том, что пора бы уже хозяйке покормить ребенка. Но если давить на жалость, то во всем. Закон жизни: требуй больше, чтобы вообще хоть что-то получить. — Стейзи, дорогая, с твоей магией и твоим состоянием все хорошо. Если не считать некий дискомфорт в виде головной боли и небольшой слабости, но это скоро должно пройти, — пропела Арандиана. — Артус рекомендовал сегодня и завтра принимать отвар и меньше волноваться… — Меньше волноваться, — эхом повторила я. — Какая отличная рекомендация, а главное — осуществимая. — Мы уедем утром, — напомнил Амадео. — Вместе с теми, кто доставляет Вам дискомфорт. — Прекрасно, но я хочу компенсацию. Если Вы не желаете наказывать вора, тогда пусть компенсирует ущерб моему здоровью. — И чего же Вы хотите? — Пятьсот золотых. — Сколько?! — в один голос удивились гости. — Я тоже думаю, что мало, — согласилась с ними. — Мало? — сипло уточнил Амадео, а я подавила в себе усмешку. Не время сейчас улыбаться. Позже, обязательно, но позже. — А Вы полагаете, что много? — широко распахнула глаза, выказывая свое удивление такому предположению. — Это только за сегодняшний инцидент. Но я прекрасно понимаю, что муж едет в столицу, где ему предстоит на что-то жить. А потому прошу только пятьсот. По мне так лучше бы он, скотина такая, там побирался и сполна хлебнул всего того, что по его милости хлебала я и его люди, на которых ему плевать. — Анастейзи, дорогая, корона не станет… — мягко начала Арандиана. — Это большая сумма. — Я не прошу у короны, — отрезала я. — Я требую эту компенсацию от своего мужа. Но при вашем содействии. — Хорошо, — выдохнул Амадео, — я прослежу за тем, чтобы Вам выдали триста золотых… Ишь, какой умный! Торговаться вздумал. Еще и сбавил на двести золотых. Что ж, ровно настолько же и поднимем. — Семьсот, — сказала ледяным тоном. — Помилуй, Священная Пара… — прошептала принцесса. — Триста пятьдесят, — поправился аргерцог, глядя на меня сузившимися глазами. — Тысячу, — ровно произнесла я. — Но только же было семьсот! По Вашей логике Вы сейчас должны были затребовать на пятьдесят больше. — По моей логике Вы заставляете меня торговаться, — отозвалась я. — Что совершенно не дает мне расслабиться. А раз Вы принуждаете меня нервничать, я буду брать за это процент. Тысяча, Ваше сиятельство, и ни монетой меньше. — Иначе что? Мужчина говорил тихо, но в этом его тоне отчетливо слышалась угроза. — Помилуй, Священная Пара, — повторила я за Ее высочеством. — Не в моих силах Вам угрожать. Но о том, как несправедливо поступили со мной, будут знать все. Вы Ваших воров наказали, а моего решили помиловать. За какие такие заслуги? — Вы понимаете, что и кому говорите? — Как и то, что это именно Вам нужно, чтобы я безропотно рожала одаренных детей во славу короны. Впрочем, Вы до сих пор не можете понять, что с герцогом у нас новых детей не будет, и сами меня поставили в такие условия, когда я вынуждена сражаться за свою жизнь и будущее. Тысяча золотых монет — это мизер по сравнению с тем, что мне довелось здесь пережить за последние пять ходов. Ответить аргерцог не успел. Неожиданно меня поддержала Арандиана. — Она права, дядюшка. Тысяча золотом — хорошая компенсация. Возможно, именно она позволит герцогу думать в правильном направлении, если удавка на шее этому еще не научила. — Ваше высочество… — Будет Вам ругаться. Анастейзи еще не пришла в себя, в ней бурлит ее дар, в Вас же говорит мужская солидарность, — девушка поднялась с софы и мягко положила руку на плечо Амадео. — Я настаиваю. — Как прикажете, Ваше высочество, — сдался Амадео. — Вот и славно, — девушка широко улыбнулась. — Мы зайдем к Вам после ужина, дорогая. С обещанным. Отдохните. — Благодарю, Ваше высочество, — выдавила я. — Буду ждать вас и тех людей, которых вы хотите мне представить. Обошлось малой кровью? Но все же почему я ни черта не помню?! Я смотрела на то, как меня покидают высокие гости, и не могла отделаться от мысли, что мне стерли память. Ерунда какая-то… Или не ерунда? |