Книга Малышка, страница 18 – Варвара Федченко

— А что? Ни разу не видели Илью Леонидовича с дамами?

— С дамами — никак нет, — серьезно отрапортовал Олег: его речь прервал звонок дежурного телефона. — Полиция. Да. К вам уже выезжали? Адрес. Принято. Ждите участкового.

Затем он позвонил участковому, видимо, ответственному на названный адрес, со словами:

— Дима, там опять Сычев буянит. Сходи, а? Принято. Отзвонись потом. Если что, я для тебя в обезьяннике место придержу. У меня через два часа шалавы выписываются. Добро.

Я осмотрелась: место, конечно, было специфичным. Пост дежурного от остального пространства отделяла решетка, с моего места мне была видна дверь, ведущая как раз в «обезьянник». Присмотревшись, я заметила в полутемной камере двух женщин: одна ходила кругами по помещению, цокая острыми шпильками по бетонному полу, другая лежала на скамье так, что мне была видна полоска красных трусиков, выглядывающих из-под короткой юбки.

Мое внимание не осталось незамеченным.

— А тебя сюда за что? Олежа, веди девочку к нам. Мы ее любви научим, — прокуренный голос эхом отозвался в полупустом помещении.

— Юровская, закройся! И какой я тебе «Олежа»? — с этими словами дежурный захлопнул дверь, отгородив нас от камеры с проститутками.

Не то чтобы увиденное сильно поразило меня.… Нет, просто мне стало безумно жалко этих женщин. Я живу в тепле, уюте, достатке, у меня есть родители, друзья, работа, мечты в конце концов. А от них веяло безнадежностью и упадком. Когда-то давно я читала роман, в котором героиня была элитной проституткой, и ей нравилась ее деятельность, и очень радовал годовой доход. Но эти женщины явно были из другого мира: дешевая яркая одежда, отросшие корни волос, чрезмерно густой макияж, скрывавший первые следы увядания. Олег угрюмо посмотрел на меня.

— Товарищу подполковнику только не говорите, что меня задержанные девки по имени зовут. Они — частные гости здесь. А бывает, в ночные дежурства, так тоскливо, что и они кажутся интересными собеседниками.

— Не расскажу при одном условии, — хитро сощурилась я.

— Родину не продам, — категорично выдал дежурный.

— Расскажите мне про личную жизнь Вараксина.

— О, так не любовница значит, — улыбнулся Олег. — Или претендуете?

— Допустим, — я не стала вдаваться в подробности.

— Да я видел, как вы на него смотрите, — улыбнулся дежурный. — Да только я толком ничего не знаю. Он начальник, тем более не наш, и мне не докладывается. Ни с кем особо не контачит. Обычно только со своими бойцами, да еще с опером Семеновым. И с начальником РОВД.

— А он не это…. Ну того…? — многозначительно приподняла я бровь.

— Не-ет! Товарищ подполковник точно не из этих, — категорично ответил Олег. — Он бы тогда не женился.

— Илья Леонидович был женат? — вот и интересная информация.

— Был. На бухгалтерше из прокуратуры. Красивая баба была.

— «Была»? Что с ней?

— Не, не в том смысле. Нормально с ней все. Просто в другой город уехала, после их развода, — он понял мой вопросительный взгляд, и сразу же продолжил. — Из-за чего развелись — не знаю. Честно не знаю. Да и давно это было. Я тогда только работать сюда пришел после армии.

— Ну а сейчас? У него есть кто-то?

— Этого я тоже не знаю. Вы, кстати, чем-то его Елену Сергеевну напоминаете. Жену то есть. Только вы, извините, молоденькая шибко. Наверное, в 20 лет она так же выглядела…

Перед решеткой, отделявшей нас от остального мира, появился пожилой мужчина в форме. Олег резко встал, прижав руку к фуражке.

— Вольно, — мужчина смерил меня взглядом. — Это еще кто?

— Это Илья Леонидович попросил присмотреть.

— Ильюша у нас теперь детским опером заделался? — седой мужчина хохотнул, и прошел вглубь коридора.

— Кто это? — шепотом спросила я.

— Начальник РОВД, — почему-то так же шепотом ответил Олег.

Он мне понравился: смешной парнишка, с юмором, простой в общении и… Болтливый, мне на радость.

— Что за «детский опер»? — спросила я, когда коридор снова стал пустым.

— Оперативник, который занимается только детской и подростковой преступностью. Профессиональный жаргон.

После этих слов я картинно закатила глаза. "Маленькая собачка — всю жизнь щенок", — в моей голове эхом отозвались слова моей бабушки. Детский опер, блин.

— Олег, а расскажите еще что-нибудь? — я попыталась сделать равнодушный вид, хотя хотелось кричать «говори давай!»

— Вы же его знаете: он просто так не болтает, — сказал дежурный. — Так, что я знаю…? Знаю, что он обалденно стреляет, у нас очередь на стрельбище выстраивается, когда он тренируется или переквалификацию проходит. Раньше служил в СОБРе… Так, что еще…

Его размышления прервал новый звонок. Я, от нечего делать, принялась рассматривать все, доступное моему взору: длинный коридор, по которому вели мужчину в наручниках, старушек, сидящих около приоткрытой металлической двери, двух молодых парней в форме, которые заполняли документы, удерживая под локоть мужика в явно тяжелой степени опьянения. М-да, и Илья Леонидович видит вот это каждый день.… И как оставаться нормальным человеком? Пока я думала над этим вопросом, старушки, видимо, закончив свои дела, двинулись к нам. Они спросили у Олега, как им выйти, и тут я признала в одной из них ту самую бабульку, которая торгует салом на рынке, и которая отказалась от своих показаний по делу Гобенко. Судя по осмысленному взгляду бабульки, она меня тоже узнала.

— Ох, девка, не послушалась тех людей? Сидишь теперь? — наверное, из-за решетки, отделявшей нас с дежурным от них, она решила, что я тут не по своей воле.

— А вы послушались, да? — язвительно спросила я, понимая, что она имеет в виду кого-то из людей Гобенко, призвавших ее отказаться от свидетельства.

— Так я ж не дура! Они мне объяснили, что это мужика того подставили, и сала еще купили, аж 7 кг. Это тебе не того, 7 кг — это много.

— Ага, — закивала я. — И как вы после этого спите?

— Хорошо сплю. «Феназепама» выпью и сплю-ю, — протянула старушка.

— Я расскажу следователю, что вы за деньги отказались от своих слов, — серьезно сказала я.

— За какие деньги? За какие деньги? — тут же завопила бабка. — У меня товар, у них деньги. Сидит тут, молоко еще…

Она не успела договорить, так как над ней, как огромная гора, навис Илья Леонидович. Он ей даже ничего не сказал, просто посмотрел, и старушка поспешно посеменила в сторону выхода, подхватив под локоть свою подругу.

— Не отпускайте ее! — я задергала мужчину на рукав. — Она только что мне сказала, что «продала» свои показания на Гобенко! Они у нее сало купили!

— Без тебя знаю, — Илья потянул меня за плечо, при этом в глазах заплясали искры смеха, — Олежа, посмотри на нее, разобралась она. «Сало….». Пошли! Твою сумку эксперт обработал, можно забирать.