Книга Алмаз. Книга вторая, страница 36 – Елена Григорьевна Макарова

Одна покопалась в своей сумочке и, протягивая сжатую в кулак руку, предложила что-то другой.

– Ну же, – уговаривала, – ты такое еще не пробовала. Сержик плохого не прод…– покосилась на меня и дальше обе говорили намеками, – …не посоветует.

– Лучше …той?

– Сносит крышу.

Поколебавшись, та все-таки взяла белую таблетку и проглотила ее, запивая водой (ну я так думала) из маленькой бутылочки, так же предоставленной заботливой подругой.

– Когда подействует? – поинтересовалась.

– Скоро, – подхватила девушку под руку, – уже на танцполе вставит, – и за тусовщицами захлопнулась дверь.

Не надо быть гением, чтобы догадаться что ни приняли. Чувствовала себя Алисой в Зазеркалье, где всё не то, чем кажется. На вид милые девушки, а на деле …

Даже не успела закончить мысль, как снов кто-то вошел. С опущенной головой, словно вжатой в шею, я могла только слышать незнакомку. Неспешное цоканье каблуков – и она встала рядом со мной. Разглядела красные туфли на огромной шпильке, и с горечью подумала, что мне на таких никогда не научиться ходить. Просто не дано.

Я не могла вечно прятаться в туалете, пора было возвращаться. Хотелось найти Костю и уговорить уехать. Мечтала оказаться в нашей уютной квартире. Здесь всё чужое, холодное, порой отталкивающее.

Убрала руки из-под струи воды и кран автоматически отключился. В помещении повисла неестественная тишина. Подняла голову, изучая свое отражение в зеркале – хотела узнать, насколько сильно пострадал макияж. Но Оля использовала дорогую профессиональную косметику, и он остался в приемлемом виде.

Поправила прилипшие к лицу мокрые пряди волос и зацепилась взглядом за соседнее отражение. Не поверила зеркалу и повернула голову к стоящей слева девушке – Корина собственной персоной.

Не смогла удержаться и не воспользоваться возможностью, чтобы не рассмотреть ее. Старалась понять, что в ней могло привлечь Костю, заставить влюбиться в нее. Ведь мы с ней были так не похожи: она высокая, наверное, ростом с Костю, я же доставала ему только до плеча; она брюнетка, я – блондинка; у нее белоснежная кожа без каких-либо изъянов, а на моей же все еще держался островной загар и подаренные солнцем мелкие веснушки.

Различия касались не только внешности. Я была наслышана о ее характере, и уже из этого делала вывод, что если бы жизни свела нас не в контексте Кости, мы бы точно никогда не стали подругами – наши взгляды на мир отличались кардинально.

Так мы и стояли: я разглядывала Корину, а она – меня. Ее степенный взгляд скользнул вниз, и губы изогнулись в горькой усмешке. Я озадаченно опустила глаза, гадая, что так привлекло ее внимание.

– Красивая тату, – отметила прежде, чем я успела сообразить, что она разглядывает изображение крыла на моем предплечье.

Вот так она решила завязать знакомство – с комплимента?

– Спасибо, – ответила скорей по привычке. Говорить с Кориной не хотелось.

– Он тебе разрешил? – задала та странный вопрос.

Смотрела в ее темные глаза, кажется карие, и не видела в них ненависти, презрения или надменности – всё то, что обычно испытывает бывшая девушка, столкнувшись с нынешней. Но я исходила из соображений, что Корина любила Костю, а это было не так, поэтому сейчас мне было сложно понять, что она чувствует. Разочарование, что упустила гарант безбедной жизни?

– Это мое решение и мое тело, – подумала, что она намекает на то, что Костя не приемлет тату на женщинах, хотя я этого от него не слышала. Более того, именно по его инициативе была сделана моя первая тату. Но Кориной знать это было не обязательно. – Почему он должен мне разрешать или запрещать?

Она молча пожала плечами, будто сама не знала ответа.

– Мне он не разрешил, – достала из сумочки помаду и, поддавшись вперед к зеркалу, обвила губы алой помадой.

Что она хотела этим сказать? Теперь я буду ломать голову над ее словами.

– Возможно, это не просто тату, а некий символ?

Почему я веду с ней дружескую беседу? Надо послать ее в одном всем известном направлении и оставить и дальше размалевывать свое лицо этой вызывающей красной помадой.

– Вот именно, – подушечкой пальца убрала излишки помады, что не правильно легла в уголке губ, и повернулась ко мне: – Это символ доверия, привязанности, любви, – и я готова была поклясться, что на мгновение на ее лице отразилась боль, – но ко мне он этих чувств не испытывал.

Эта особо начинала бесить меня! Что за игру она затеяла? Зачем она пытается меня убедить, что Костя ее не любил?

– Как будто ты испытывала, – раздраженно бросила, едва вынося ее присутствие. – Думала, ты любишь только деньги.

– И их тоже, – не стала лукавить. – Мне нравился Костя, мне нравился секс с ним и, конечно же, его деньги.

О боже! Она и правда любила Костю! Возможно, некой извращенной любовь, видя в нем источник комфортной и безбедной жизни, но любила.

– Если тебе всё так нравилось, – старалась не зацикливаться на словах о сексе, хотя было трудно абстрагироваться, – почему ты не поборолась за это?

– Да брось, – бросила помаду в сумочку. – Зачем? Ползать на коленях и вымаливать прощение? – разглядывала свое лицо в зеркало то с одной, то с другой стороны. – Проще найти другого. Не вижу смысл держаться за старое.

Да она больная на всю голову! А может, просто психопатка? Как бы она не относилась к Косте, чувства к деньгам у нее были сильнее. Когда старый кошелек износился, она без сожалений заменила его на новый.

– Ты …ты … – я задохнулась от возмущения и непонимания. – Ты настоящая дура! – развернулась и вышла за дверь.

***

Меня захватила буря эмоций. Я шла напролом и расталкивала людей в коридоре, забыв о приличиях, пока не врезалась в чью-то широкую грудь и не оказалась пойманной за руку.

– Ну привет, – расплылся в сальной улыбке мужчина, когда я подняла голову. – Вот мы и встретились снова.

Не понимала, почему этот человек вел себя так, будто я ему что-то должна.

– Вы ошиблись, – старалась остаться вежливой и при этом высвободить руку, – мы незнакомы.

– Незнакомы, – согласился наглый тип, и делал странные намеки, – но видимся не в первый раз.

Испуганно выуживала из памяти лицо этого мужчины, и всё больше уверялась, что никогда не видела его. Может, он просто сумасшедший?

– Отпусти! – уже более настойчиво дернула руку.

Грубиян и не думал этого делать и припер меня к стенке:

–– Давай повеселимся, крошка, – зашептал мне на ухо, и меня передернуло от его горячего дыхания на своем виске, – Не пожалеешь. Ты же видела, на что я способен.

Сердца забилось быстрее, а дыхание участилось – это был мужчина из vip-комнаты.