Книга Ты — мое (не)счастье, страница 66 – Юлия Динэра

– Я скучал по тебе.

Приблизившись, он уткнулся лицом в мои волосы и громко втянул носом воздух, после чего коснулся моей щеки, я почти обессилила от его теплоты, но это все было не правильно.

– Пусти меня!

Я толкнула его в грудь. Снова и снова, пока мужчина не опустил меня. Я отшатнулась, тяжело дыша. Мне нужно убедиться, что он уйдет прямо сейчас и не устроит цирковое представление из своего появления.

– Уходи.

Отступив назад, избегая очередного контакта с этим человеком, я врезалась в стену, и больше не было пути назад.

– Скажи, что не скучала по мне. Скажи, что не думаешь обо мне, как я о тебе. Скажи, что каждую ночь, когда твой несостоявшийся муж трахает тебя, ты не представляешь, что это я.

Его рука скользнула по моему бедру, а вторая грубо прошлась от живота вверх к шее, остановившись у лица. Мягкие горячие губы скользнули по моему подбородку и выше, притормозив у уха, которое теперь обдавало жаром, вызывающим кошмарные ощущения во всем моем теле, я ненавидела это.

– Не скучала.

Я снова толкнула мужчину в грудь, но он и не собирался меня отпускать.

– Не думаю о тебе. Никогда не думала. Проваливай!

– Лжешь.

– Все это плод твоей больной фантазии! Пусти!

Я вырывалась, напрасно расходуя силы, а сильные руки уже сжимали мое лицо, и заставляли смотреть в глаза своего хозяина. Он не должен видеть моей слабости. Я сильнее его.

– Ты грязный кусок дерьма, Влад. Ты обещал, что оставишь меня в покое.

Его глаза нашли мои после того, как он перестал жадно исследовать взглядом мои губы.

– Ты стояла в окне четырнадцатого этажа, – его лицо на мгновение исказилось, словно он помнит это, как вчерашний день, – что я должен был сказать? Я сказал то, что ты хотела.

Теперь я на самом деле разозлилась, и снова пнула мужчину, тот слегка пошатнулся.

– Ты обманул меня! Ты каждый раз это делаешь!

Он провел рукой по лицу, на мгновение, запустив пальцы в волосы и, снова взглянул на меня, его глаза посветлели.

– Сначала я просто хотел взглянуть на тебя. Знал, что увижу здесь. Издалека, – усмехнулся сам себе, – Посмотреть какая ты красивая. Посмотреть насколько ты счастлива.

Глупый ком подобрался к горлу и, я с трудом смогла от него избавиться.

– Посмотрел? Убирайся!

– Знаешь, что я увидел?

– Не хочу знать.

Я вернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы и слегка размазанную помаду.

– Ты несчастна. Я допустил ошибку, отпустив тебя.

Я замерла, уставившись в наше отражение.

– Я счастлива, ясно тебе! Ясно?

Обернувшись, я ткнула пальцем в его грудь.

– У меня есть любящая семья. Я счастлива! У меня есть муж, которого я люблю и ничего, никто, этого не изменит, особенно ты, потому что ты тот, кто заставляет меня страдать. Может, это ты несчастен? Хотя, стой. Не отвечай. Мне плевать. Ты никто, у тебя нет ничего, кроме твоих денег, – я усмехнулась, – у меня есть все, что я люблю. А ты.. Ты никогда не был чем-то большим, развлечение, мне было скучно, я использовала тебя. С тобой был.. неплохой секс, на этом все.

Он молчал, долго всматриваясь в мои глаза, слушая меня, я видела, как дважды дернулся его кадык. Вместо того, чтобы что-то ответить, или настаивать на своем, как он любил это делать, брать силой все, что он хочет.. Он просто вытащил из внутреннего кармана бумажный конверт среднего размера и протянул мне, я нахмурилась.

– Небольшой подарок молодоженам, передай, пожалуйста.

– Что там? Если..

– Можешь проверить, ничего такого, что бы могло испортить вечер.

Я недоверчиво взглянула на мужчину, но все же взяла конверт, и не раздумывая распаковала его, вытащив аккуратно сложенный вдвое документ.

– Ты..

Я подняла взгляд.

– Я не пришел, чтобы испортить свадьбу, – он легонько улыбнулся, и провел большим пальцем по моей щеке, после чего отстранился, – надеюсь, один из нас будет счастлив. Будь счастлива, хорошо?

Я смотрела на него до тех пор, пока он не исчез за дверью, и еще какое-то время после.

– И ты, – пробормотала уже в пустоту, затем рефлекторно шагнула вперед и замерла, уставившись на дверь. Внутри я просила себя лишь о том, чтобы выждать несколько минут и не пойти вдогонку. Наверняка, он появился тут ради воплощения кого-то своего очередного плана, соскучился по издевкам надо мной. Это делало все только хуже. Завтра запланирован мой перелет домой, и я как никогда в жизни подумала, что не хочу туда возвращаться, в клетку, в которой намеренно сама же собираюсь себя запереть. Я бы с радостью забрала Марка и исчезла из Москвы, к чертовой матери, только вот нет у меня на это права.

Сжав в руках конверт, переданный Владом, я направилась в главный зал, где проходило шикарное свадебное торжество моей подруги. Кира встретила меня в коридоре и, мне поистине стало стыдно и тошно за саму себя. Я порчу людям праздник одним своим присутствием, и самое смешное, что мой праздник.. моя свадьба со дня на день, а я чувствую себя мертвой.

– Прости, Макаренко, я последняя кого ты должна была пригласить, а тем более брать в подружки невесты.

– Иисусе, что ты такое говоришь?

Она печально улыбнулась и обняла меня.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, даже если ты грустишь, хотя это нам нужно обязательно исправить.

Кира отстранилась и сымитировала пальцами улыбку на моем лице, потянув уголки губ кверху, я коротко усмехнулась.

– Я видела его.

– Кого?

– Влада, Кир. Это так отвратительно.. Я знаю, что у него что-то на уме, но я буквально.. буквально развалилась на части в этом чертовом туалете.

– Он здесь? Вы говорили?

– Совсем немного, я как обычно сказала не то.. Почему, черт возьми, я думаю, что могу сделать больно его, а делаю себе? Это несправедливо!

– Потому что ты любишь его?

Я вздрогнула от ее слов, и одна слеза быстро скатилась по моей щеке, я тут же смахнула ее и покачала головой.

– Вот, это он передал, подарок.

Кира нахмурилась, и я заверила, что все хорошо. Когда она принялась открывать конверт, сзади подошел Макс, чтобы забрать нас обоих отсюда к столу.

– Что это?

– Э-э..

Макаренко замешкалась, глядя на документы, затем посмотрела на своего, теперь уже, мужа.

– Твой брат был здесь и, кажется, он оставил нам в подарок семьдесят процентов «Корелл Клаб».

Максим забрал у нее бумагу и нахмурился.