Онлайн книга «Белая весна»
|
Да во времена оны, в ее мире, у Романовых таких шансов было по самое это самое! От князя Кирилла (тьфу, пакость) до лже-Анастасии. И кончали все претенденты печально. Здесь будет то же самое. – Тор генерал, – печально отозвалась она. – Петера Воронова свергала не только толпа. Напомнить вам, чьи подписи стоят на его отречении? Кто его привез? – Я к этому непричастен. – Поэтому я с вами и разговариваю. Только поэтому. Валежный вздохнул: – Тора Яна. – Так лучше. Мало ли кто и что услышит. – Тора Яна, вы молоды. И… я полагал, что вы знаете законы престолонаследия? – С этого места подробнее? Вот не сойти Яне аккурат с этого места, если там нет подлянки. Хелла, зараза! Твоя работа?! Если да… ну, погоди! Прикажу строить тебе храмы и все молитвы в них читать в форме рэпа! Первая взвоешь!!! – Я думал, о таких вещах должен рассказывать отец. Яна едва не ляпнула, что с отцом бы они обо всем побеседовали. Петр Воронов с Яной проводил беседы на любые темы, которые затрагивала дочь. От месячных до венерических заболеваний. Краснел, смущался, пользовался анатомическим атласом, но не отступал. Понимал, что лучше объяснить и предостеречь самому, чем положиться невесть на кого. Школу? Улицу? Социум? Ага-ага, помогает, верим! Сколько твердят о вреде наркотиков? И все равно находятся самоубийцы! А Петя просто свозил Яну в психбольницу. Да провел по отделению. Главврач получил копченый кабаний окорок и оленью шкуру, Петр – душевное спокойствие, Яна – науку на будущее. Травку она покурить пробовала. Но ничего более тяжелого себе уже не позволила, в отличие от того же Сережи Цветаева! Так что… Петр провел бы беседу о чем угодно. А Петер? Постеснялся, зараза? Ладно, валим все на мать Анны, пусть протестует через спиритическое блюдечко, если ей что-то не понравится! – Вы были знакомы с Аделиной Шеллес-Альденской, тор генерал? Тор генерал был знаком. Но… – Она многое считала… глупостями. А нас, девушек, старалась не посвящать ни во что. Валежный сказал нечто непечатное. – Тора Яна, я… я даже не знаю, как сказать. Вот это кольцо на вашей руке… император вам что-то сказал, когда его отдавал? Яна выдохнула. Вспомнила… Выстрелы вспомнила, свою радость от оружия в руках, трупы, благословение Хеллы. И… – Ан… на… – Я жива. Сейчас разберусь с подонками. – Ос… – Остальные? Прости, пап. Не успела. – Яна говорила, как привыкла, но император не удивлялся. Сейчас, наверное, его бы и Господь Бог не удивил, разве что воскресить изволил бы. – Моя воля. – Император говорил почти шепотом, невнятно. – Кольцо… наследуй… Кольцо на нем было только одно. Здоровущий перстень – черный камень в звериных лапах. Что за камень? А кто ж его знает? Яна коснулась его руки. – Клянусь. Они не уйдут безнаказанными. Они и не ушли. Яна приняла наследство, Яна принесла жертву именем Хеллы… строго говоря, она выполнила условие. Разве что ночь в храме не провела, но богиня была не особенно пристрастна. Они с Яной и так пообщались. Ей хватило. Яна помнила смерть Вороновых так четко, словно оно вчера было. Так Валежному и сказала. Генерал покачал головой: – Тора Яна. На руке у вас не просто символ власти. На руке у вас ваше право на трон. Ваш отец сказал вам наследовать, вы приняли и поклялись… – Я не о том клялась! Ну да! Яна-то говорила, что убийцы не уйдут от возмездия! Но толковать можно было двояко. Что принимаю. А убийцы – да, она всех положила… – Тогда надо было формулировать точно, – ехидно отозвался Валежный. Получалось весело. Петер отдал ей наследство. Русину. Яна взяла, да еще и поклялась, что берет. И подтвердила – кровью негодяев. Фактически совершила жертвоприношение. Таким образом, трон Русины принадлежит – ей. Наследуйте, не обляпайтесь. – Отказаться никак нельзя? – мрачно уточнила женщина. – Передать другому наследнику? Возможно. Но в нем или – в ней – должна быть ваша кровь. Яна заскрипела зубами. Жеваные мухоморы!!! Вот как, КАК она так вляпалась?! И кому эту пакость передать можно? – Вашему сыну. Он одной крови с вами. Яна сделала шаг к Валежному. Второй. Третий. И двигалась она так, что генерал даже попятился. За себя Яна еще подумает, сражаться или отступить. За сына – перегрызет горло. Ногтями перервет! – Мой сын уедет из Русины. И это не обсуждается. – Но вы – останетесь? Яна медленно кивнула. Валежный не позволил себе улыбнуться, но и он, и Яна равно знали, что улыбка – была. Гошка. В том-то и дело, что Гошка… Будь Яна одна, она бы кого угодно послала в любые дали. Она – с сыном. И сына можно задержать, увезти, можно ее шантажировать, можно… Что угодно – можно. Если она упрется, это будет подходящий рычаг давления на Яну. Если она со всем согласится… Про Иду никто не знает. Яна сможет договориться с купцом, пусть уезжает, забрав с собой всех детей, а потом, на свободе, в Герцогствах, он сможет защитить или спрятать и Гошку, и Топыча. Яна в этом была уверена. Федору Меншикову игры рядом с троном даром не нужны. Там точно не уцелеешь… – Я – останусь. И советую подумать о супруге для меня. – Тора Яна? Валежный аж опешил. Он-то думал, что Яну придется долго уговаривать, умолять, объяснять. Ан нет? А почему? – Я поясню свою позицию. Мой сын незаконнорожденный. Он не может сидеть на троне. – Кажется, было что-то такое в законах. А может, и нет. Лично зная Хеллу, Яна была уверена – для нее штамп в паспорте не причина и не повод. Наплевать ей на те штампы, ей кровь важна! – Так… – Его право спорно. Но если я удачно выйду замуж, мы получим и союзников, и поддержку, и помощь… вы меня поняли? Еще бы Валежный не понял. – Тогда… могу я объявить о вашем возвращении? |