Онлайн книга «Белая весна»
|
Ее-то убить… можно. Но зачем тогда убеждали? Эх, тяжко жить на свете белом… * * * На епископа Яна посмотрела без малейшей приязни. Под благословение не подошла, прищурилась и поинтересовалась: – Ваша работа? – Смотря что, чадо. – Я вам не чадо, – огрызнулась Яна. И, в принципе, была права. – Как пожелаете… Анна Петровна? – Можно просто – тора Яна. – Хорошо, тора Яна. Проходите, располагайтесь, я вас чайком угощу. – Всю жизнь мечтала. – Вот ваша мечта и сбудется… Яна посмотрела с подозрением. Но решила сразу этого тролля в рясе не убивать. Ишь ты… мечта у нее сбудется! Как бы у тебя инфаркт не приключился! Убивать ради своего удовольствия Яне еще не доводилось, но ведь любой новый опыт полезен? Так, кажется, пишут в гламурных журналах? Или они что-то другое имели в виду? Валежный посмотрел на Яну, от которой можно было спички поджигать. На епископа, который колдовал над чайничком, дружелюбно улыбаясь. И предпринял тактическое отступление. – Я… мне надо… я вернусь через полчасика. И улетучился за дверь. Там оно безопаснее будет… * * * Несколько минут Яна молчала. А потом решила не играть в сложные игры. – Генерал сказал, что он нашел меня благодаря вам. – Да, тора Яна. – Откуда вы знали о моем приезде? – Хелла сказала. Яна тоже сказала. Мысленно. То, что не стоило бы говорить о богине. Получилось восьмиэтажно… – Хелла, значит… – Мне было видение. И я поделился им с тором генералом, полагая, что так будет лучше для всех. – Не для меня. – Яна понимала, что ее вызывают на разговор, но у нее-то цель была схожей! Хоть злость сорвать! Руки с утра подрагивали от сдерживаемой ярости, это нехорошо. А епископа все одно не жалко. За дело огребет! – Тора Яна, воля Творца никому не известна. Мы можем либо принимать ее, либо протестовать. А результат один и тот же будет. Покорного судьба влечет, непокорного тащит [31]. Яна аж зубами щелкнула от неожиданности. – Допустим. Но это вы вмешались в мою судьбу. – Полагаю, Хелла в нее вмешалась куда как раньше. Не в бровь, а в глаз. Но сознаваться Яна не стала. – Я просто хотела уехать. И не вмешиваться. Ни во что. – И даже на это вы права не имеете, тора Яна. – Я не имею? – Вы приняли Русину. – И что? – искренне не поняла Яна. – Русина до меня стояла и без меня простоит! Что с ней станется? – Безвластие, тора Яна, время страшное. – Не я это за людей выбрала. – Это верно. И за своего отца вы не в ответе. И за его слабости, и за его выбор… – Вы так не думаете. Яна со вздохом взяла чашку, покрутила ее в руках. И чуточку отступила назад. Есть два вида священников. Одни крепят веру в душах. Другие – имидж церкви. Одни несут слово Божие, и не мечом и огнем, а добротой и любовью. Работают в больницах, копаются в грязи… был такой архиепископ Лука! Встретишь – и уверуешь. А вторые торгуют отпущением грехов. Открывают церковные лавки и ездят на «Мерседесах», наивно полагая, что служат Богу. Хотя да, богу-то они служат. Маммоне, наверное… Этот священник явно был настоящим. И мозоли на его руках наглядно свидетельствовали: батюшка не только лоб разбивает на молитве. Серьезный человечище. – Думаю, тора Яна. Только вот… слаб я, как и всякий человек. Русина – это ноша тяжелая, каторжная, не для ваших плеч. Но и принять ее больше некому. Вы и сами понимаете, стержень нужен, идея нужна… – У Пламенного – есть. – Вы сами видите, какой кровью его идеи оборачиваются. Яна видела. Но справедливости ради… – В появлении Пламенного тоже виноват мой отец. Страну довел он, Пламенный лишь расхлебывает заваренную им кашу. – Я это понимаю. А народ – поймет? Яна качнула головой. Отпила чай, не чувствуя вкуса, положила ложку меда, размешала… как на кордоне привыкла. Вредно? Да наплевать! – Народ не поймет. Людям стабильность нужна, а не дележка власти. Только вот стабильности им Яна и не даст. Помрет потому как… Но в ее силах дать легитимность следующему монарху. Вот это – реально. – Тора Яна, почему-то мне кажется, что вы для себя уже многое решили. Только произносить не хотите. Не нравится вам ваше решение… Яна сжала пальцами горячую чашку – и сорвалась. – А кому, кому это понравится?! Меня чудом не убили… сколько раз – я не считаю! И от меня требуют, опять требуют… да почему я не могу просто жить?! Не оглядываясь ни на кого? Почему?! – Потому что вы человек? – Неужели? – Тора Яна, вы же и сами все понимаете. Чем человек от животного отличается? Хвостом? – Шерстью. – А еще тем, что животное думает о себе, а человек – о других. Яна и возражать не стала. И не все животные, и не всегда о себе, но… в этом ли был смысл? Что толку спорить о зоологии? – Все я понимаю. Но мне это безумно не нравится… – Знаю. – А знаете, что в итоге меня убьют? – не удержалась Яна. – Воля Творца для нас неисповедима… – Так на моей могилке и напишите. Считайте завещанием. Епископ опустил глаза. – Не надо о плохом, тора Яна. Я молиться за вас буду. Сволочизм? Не без того. Яна поставила чашку и посмотрела на епископа ледяными глазами. – Хорошо, любезнейший. Если от меня это время требует нелегких решений, то и от вас не меньше того! Слово мне дайте. – О чем? – Если меня убьют до конца этого года, то вы придете на мою могилку и службу там отслужите. Епископ поднял на Яну глаза. Усталые, с покрасневшими веками, полопавшимися сосудиками. Нелегко ему пришлось. И еще веселее придется, только жалости у Яны не было. Перебьется! Кто его за язык тянул?! – Обещаю… тора Яна. |