Онлайн книга «Ночные кошмары»
|
– Сию минуту? – спросил он с кухни. – Нет, но… – Раз так, подождут. Хочешь чипсов? Кажется, у меня где-то были. – Нет. Я не голодна. – Раз уж она здесь, почему бы не выпить из вежливости? Оливия подумала, что в гостиной слишком мало мебели. Сразу было видно, что здесь живет одинокий мужчина. Впрочем, надо признать, мебель подобрана со вкусом. Тут она вспомнила, что его дом недавно разгромили. Теперь понятно, почему у комнаты такой вид, словно в ней еще не жили. – Я рада, что с твоим другом все обошлось. – Первые два дня было хуже некуда. Но сейчас действительно все в порядке. За две недели он успел разбить себе череп, влюбиться и обручиться. Впрочем, не настаиваю на том, что порядок событий был именно таков. – Рада за него. Во всяком случае, за второе и третье. – Сегодня утром мы ездили покупать ей кольцо. – Мы? – Он нуждается в руководстве. Давай выпьем за Майка. – Давай. – Она чокнулась с ним, сделала глоток и подняла бровь. – «Пуйи-Фиссе» в будний день? Неплохо. На его лице вспыхнула улыбка. – Ты разбираешься в винах? – Должно быть, в этом виноваты мои итальянские предки со стороны бабушки. – Ну да. Сами Макбрайды разбираются только в ирландском портере. – Наверно. – С ним было легко и уютно. Даже чересчур. Как в старые добрые времена. – Будь добр, позвони… – Давай выйдем на галерею. – Ной взял ее за руку и повел к раздвижной двери. Черта с два он позволит ей быстро улизнуть… – Слишком рано для заката, – продолжил он, отпустив Оливию только тогда, когда дверь подалась. – Тебе придется вернуться. Это незабываемое зрелище. – Я уже видела закаты. – Но не отсюда. С океана дул теплый ветерок, принесший с собой запах соли и свежести. На берег набегала ярко-голубая волна, отступала и набегала снова. – Ничего себе задний двор… – Я подумал то же самое, когда увидел твой лес. – Он оперся спиной о перила и не сводил с Оливии глаз. – Лив, хочешь поиграть на моем дворе? – Нет, спасибо… Ты умеешь подбирать цветы. – Это говорит о том, что у меня чувствительное сердце. – Это говорит о том, что у тебя есть чутье на красоту и гармонию. – Да, но научился я этому из-за досады и сострадания. Моя мать всегда что-то сажала, а потом убивала. Когда она входила в детскую, растения начинали дрожать и вопить. Клянусь, однажды я слышал, как кореопсис крикнул: «Нет, нет, только не я! Пусть это будут маргаритки Шаста!» Я не мог этого выдержать, – продолжил он, когда Оливия засмеялась. – Мне начали сниться кошмары, во время которых все убитые ею растения воскресали – побуревшие, вялые, поломанные, покрытые пылью, – вставали, опираясь на корни, и выстраивались в армию мщения. Вспоминая об этом, я пугаюсь до смерти. – Как натуралист, могу заверить, что ты в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока они живы. – Ты меня успокоила. – Он провел пальцем по ее руке рассеянным жестом мужчины, привыкшего прикасаться к женщине. Она сделала шаг назад. То был жест женщины, не привыкшей к прикосновениям. – Мне действительно нужно ехать. Я позвонила дяде Дэвиду из Санта-Барбары, так что они меня ждут. – Сколько ты пробудешь здесь? – Несколько дней. – Пообедай со мной до отъезда. – У меня будет много дел – Пообедай со мной до отъезда, – повторил Ной и снова прикоснулся к ней, на этот раз дотронувшись до подбородка. – Мне нравится видеть тебя. Ты хотела начать с нуля. Дай мне шанс. Оливия прекрасно представляла себе, как это будет. Они будут стоять рядом, на небе будет гореть закат, откуда-то будет доноситься музыка – медленная и одновременно тревожная. И пока темно-красное солнце не опустится в море, он будет прикасаться к ней так же, как когда-то. Держать за подбородок. И целовать ее – так же, как когда-то. Медленно, умело и эротично. А ей будет все равно, теперь – все равно. – Тебе нужен рассказ. – Она увернулась от его руки. – А я еще ничего не решила. – Мне нужен рассказ. – Хотя в его глазах загорелся гнев, тон остался спокойным. – Но сейчас я говорю о другом. Я сказал, что мне нравится видеть тебя. И рассказ здесь ни при чем. Я думал о тебе, Оливия. Ной сделал шаг, и Оливия оказалась между ним и перилами. – Думал годами. Может быть, даже против своей воли. Хотя ты ясно дала понять, что предпочла бы, чтобы я не думал о тебе вообще. – Мои предпочтения не имеют значения. – Он стоял слишком близко, и к раздражению Оливии добавлялось возбуждение. – Тут я с тобой согласен. – Он поставил бокал на перила. – Знаешь, о чем я подумал, когда вернулся и увидел тебя в саду? Вот о чем. На этот раз все получилось очень быстро. Она ощутила укол гнева, когда губы Ноя припали к ее губам, и укол раздражения, когда его кулак уперся ей в спину. Но ощущение желания, переполнявшего его тело и передававшегося ей, было намного сильнее всего остального. Это желание было таким же примитивным, как окружавшая ее природа. Таким же стихийным, как океан, плескавшийся за их спинами. И таким же неодолимым, как ее желание. Неужели она всегда желала его? И это желание всегда было таким диким? Она обязана уступить ему. Если не хочет умереть с голоду. «Это судьба», – поняла Оливия и бросилась в пропасть. Ее пальцы вплелись в густые выгоревшие на солнце волосы, язык коснулся его языка. Обжигающее пламя, бушевавшее в крови, говорило Оливии, что она живая и может получить все, что хочет. Ее пылкий ответ пробудил в Ное небывалые силы. Вкус ее губ заставил забыть все остальное. Хотелось съесть ее, вырывать куски плоти и жадно поглотить ее всю, без остатка, вобрать в себя, только так он сможет утолить обуревавший его дикий голод. Но чем больше он брал, тем сильнее жаждал. Наконец Ной отстранился, чтобы увидеть ее лицо, залитое густым румянцем, и лихорадочно блестящие глаза. – Если хочешь, чтобы я поверил, будто ты злишься, то перестань мне отвечать. Оливия подумала, что гнев – наверно, единственное чувство, которого она не испытывает. – Отойди, Брэди. – Слушай… – Подожди. – Она перевела дух и положила руку ему на грудь. – Подожди минутку… – О'кей. – Ной сам удивился, каких гигантских усилий ему стоило сделать этот шаг и оторваться от ее тела. – Этого достаточно? – Да… Я не собираюсь делать вид, что не ждала или не хотела этого. Меня действительно влечет к тебе. Но уступать этому инстинкту я не собираюсь. |