Онлайн книга «Мертвые львы»
|
Ну, так считала Молли. – Ты слишком много времени проводишь в одиночестве, – сказал Лэм. Они перебрали все возможные и вероятные варианты, связанные с недавним открытием. Все сведения о Николае Катинском и об Александре Попове умещались на одну страницу. Сеть, сплетенная из лжи, вымысла и недомолвок, подумал Лэм, похожа на зрительную иллюзию: очертания то ли вазы, то ли двух профилей. Правильный ответ: ни то ни другое. Это всего лишь линия, карандашные пометки, оставленные на странице для отвода глаз. – И что теперь? – спросила Молли. – Мне надо подумать. Пойду-ка я домой. – Домой? – В Слау-башню. Молли изогнула бровь. По слою пудры на лице расползлись трещины. – Если хочешь посидеть в тишине, у меня тут найдется уголок. – Мне нужен не уголок, а пара свежих ушей, – рассеянно сказал Лэм. – Ну, как знаешь, – улыбнулась она; улыбка вышла горькой. – Тебя там кто-то ждет? Лэм встал. Табурет благодарно заскрипел. Джексон Лэм опустил взгляд на Молли: густо напудренное лицо, пышное тело, култышки, обрубленные у колен. – Значит, у тебя все в порядке? – В смысле, последние пятнадцать лет? – Ага. – Он постучал носком туфли по колесу инвалидной коляски. – С тех пор, как ты угодила в эту штуковину. – Эта штуковина мне ближе и роднее многих. – Ее можно переключать в режим вибрации? Она рассмеялась: – Боже мой, Джексон, скажи ты такое наверху, угодил бы под суд. – И, склонив голову набок, добавила: – Знаешь, я тебя не виню. – Вот и славно. – За мои ноги. – Я себя тоже не виню. – А ты ко мне не приходил. – А зачем? Ты обзавелась новыми колесами, вот я и решил, что тебе хочется ими насладиться. – Ох, иди уже, Джексон, – вздохнула она. – И сделай мне одолжение. Он молчал. – Не возвращайся до тех пор, пока тебе что-нибудь не понадобится. Лет через пятнадцать. – Береги себя, Молли. В лифте он немедленно сунул в рот сигарету, готовясь выйти на свежий воздух. Нетерпеливо отсчитывал секунды. – Почему ты за мной вернулся? – спросил Ривер Гриффа. Они заняли заднее сиденье джипа, патрульные уселись впереди. Ривер вернул им оружие. Рисковал, конечно, – мало ли, вдруг мальцы их пристрелят, а трупы зароют в укромном месте. Впрочем, Конторское удостоверение их все-таки впечатлило. Один уже говорил по рации. В ангаре скоро будет не протолкнуться от военных. На лице Йейтса застыло хмурое выражение. Хотя носовой платок Гриффа теперь напоминал мясницкий фартук, на щеках все равно алели кровавые разводы. – Ну я же говорю, извини, дружище… прости меня… – Да я не о том. По какой именно причине ты решил за мной вернуться? – Томми Молт… – начал Йейтс. – А при чем тут Молт? – Я его встретил в деревне. А он спросил, не вернулся ли ты с полигона. Ну я и забеспокоился. А вдруг ты… мало ли, вдруг тебя… В клочья разорвало, подумал Ривер и сказал: – Охренеть. Значит, это он подбил тебя отвести меня на полигон? И бросить? – Джонни… – Он? Да говори уже! – Он вроде как намекнул… Дверей в джипе не было. Вытолкнуть этого гада из машины было делом одной секунды. – Томми Молт, – вздохнул Йейтс. – Он знает обо всем, что происходит в Апшоте. Стоит со своим велосипедом, торгует яблоками, а сам все-все знает. Ривер это уже понял. – Он хотел, чтобы я здесь оказался. Хотел, чтобы я увидел то, что увидел. И чтобы ты за мной вернулся как раз к тому времени, когда я смог бы что-то предпринять. – Ты о чем? – А где он? Где ты его встретил? – У церкви. – Йейтс потер щеку. – А ты правда тайный агент? – Да. – А Келли поэтому к тебе… – Нет, – сказал Ривер. – Келли пришла ко мне потому, что сама так захотела. Не усложняй себе жизнь. Джип свернул за угол, резко затормозил и остановился у летного клуба, с его игрушечной взлетной полосой и пустым ангаром. Ривер выпрыгнул из машины и бегом бросился туда. Роджер Лотчинг побледнел, чем несказанно обрадовал Диану Тавернер. Утро все-таки выдалось на славу. Ингрид Тирни была в зарубежной командировке; в отсутствие Тирни Лотчинг, председатель Комиссии по ограничениям, формально обладал полномочиями главы Риджентс-Парка, но, похоже, сейчас никаких решительных действий предпринять не мог, если не считать выбора, куда бы блевануть. О высокопарных выражениях больше не было и речи. И зачем он так рано проснулся? Оставался бы дома… – Роджер, у тебя четыре секунды, – сказала Леди Ди. – Министр внутренних дел… – Да, она примет окончательное решение, но на основании нашей информации. Которая тебе уже известна. Три секунды. – Сведения, полученные от оперативника на задании… И это все? – Да, Роджер. Как на войне. – О господи, Диана, если мы сделаем неправильный выбор… – Две секунды. – …наша дальнейшая карьера сведется к сортировке почты. – Именно поэтому работа в Центре оперативного управления – сплошное удовольствие. Одна секунда, Роджер. Он умоляюще вскинул руки. Тавернер никогда еще не видела этого жеста в действительности. – Ох, даже не знаю, Диана. Оборванное сообщение, переданное по мобильному одним из слабаков, который торчит где-то в захолустье. Он даже протокольные коды не назвал полностью. – Роджер, тебе известно, что такое код «Сентябрь»? – Мне известно, что такой код не числится в списке официальных кодовых обозначений, – капризно протянул он. – Так, обратный отсчет закончился. Как бы там ни было, если ты немедленно не уведомишь министра внутренних дел, то будешь виноват в серьезном нарушении служебных обязанностей. Ее очень обрадовала возможность произнести слово «ты». – Диана… – Роджер? – Что мне делать? – Единственное, что тебе остается… – сказала она и объяснила, что именно. Разговор длился уже десять минут, но ничего существенного не прозвучало. Аркадий Пашкин обсуждал общие темы: биржевой курс евро; что предпримет Германия, если снова придется выручать какого-нибудь члена Евросоюза; во что России обошлась заявка на проведение чемпионата мира по футболу… Паук Уэбб напоминал радушного хозяина, который ждет не дождется, когда же один из гостей закончит говорить о своих отпрысках. |