Книга Люди и боги, страница 52 – Роман Суржиков

— Эй, министр, ложку не проглоти, она казенная!

Отборная гвардия Адриана, будь она неладна, выросла до двух дюжин. Хармон оставался один среди всей этой ненасытной стаи. Всю жизнь он наивно думал, будто чашник — это тот, кто наполняет чаши вином. Теперь Хармон убедился в своей ошибке: чашник — это бесстрашный укротитель диких голодных зверей.

— Давай еще, министр! Войско требует пищи!

Ночью он просыпался от кошмаров: солдаты превращались в чудовищ с красными глазами, когтистыми пальцами, слюнявыми мордами — и рвали его на куски, порыкивая: «Министррр! Министррр!» Кстати, если кошмары не мучили торговца, то его непременно будило что-нибудь другое: конское ржание, пьяные вопли, трубы с барабанами, мошкара, пауки. Однажды посреди ночи его ущипнул за щеку страус.

Низа пыталась поддержать упавший дух торговца. Сказала: он — не самый несчастный в армии, кое-кому приходится похуже. Те бедняги, кого Адриан отобрал в искровые роты, встают еще до рассвета, тренируются несколько часов, потом наспех завтракают и бегом догоняют ушедшее вперед войско. Хармон ответил: они же солдаты, им на роду написано — тренироваться и бегать. Тогда Низа сказала: а помнишь, какого тебе было в темнице с Молчаливым Джеком? Темно, страшно и голодно, сейчас-то получше. Хармон ответил: хорош был Молчаливый Джек — жрать не просил! Низа предположила: владыка, наверное, испытывает нас. Если покажем достаточно терпения и выдержки, то тебе-таки дадут министерство. Хармон рассмеялся до горьких слез. Каким идиотом он был со своими мечтами! Сам когда-то высмеивал Джоакина за дурацкие надежды, а теперь — туда же!

И вот что самое глупое: в потайном внутреннем кармашке у Хармона все еще лежали векселя на две тысячи эфесов. Кроме них, ему по-прежнему принадлежало поместье в Мелоранже и чертежи небесного корабля, так что Хармон был сейчас богаче, чем когда-либо. Странным образом этот факт уязвлял его. Будь Хармон нищим бродягой, было бы разумно и логично — вот так вот выбиваться из сил ради миски похлебки. Но он — богач, и мир еще не видел настолько жалкого богача.

Тем временем войско поредело. Папа с отрядом Пасынков ушел в Пентаго, чтобы разослать вестовых и призвать под знамена новых наемников. Уфретин с чертовым страусом и ватагой бандитов выдвинулся к Сюрлиону, дабы провести разведку боем. Уфретин не был самым надежным парнем в армии, так что для присмотра с ним отправили роту из полка Палящего Солнца. Обильный исход людей из войска заронил в душу Хармона мысль: так может, и мне?..

Конечно, он и раньше подумывал — не сбежать ли с такой службы? Вот мастер Гортензий, не будь дураком, взял свои денежки — и айда в Лаэм. Торговца же удерживала боязнь прогневить Адриана. Чашник императора — это, вроде бы, почетная должность. Сам владыка доверил тебе свое пропитание — а ты, неблагодарный!.. Да и Магда Лабелин не вспомнит ли свои обиды, если Хармон лишится императорской защиты? Словом, он боялся — дважды боялся — попросить отставки. Но тут вышел один случай.

Второй из Пяти сопровождал Адриана в походе. Уже не пленником он был, а гостем и советником. Очевидно, в ходе допросов Адриан не сделал с графом ничего такого, чего нельзя было простить. Южанин не выказывал никакой обиды и каждый вечер захаживал в шатер к Адриану — на чай. Беседовали они о чем-то настолько секретном, что разливал напиток по чашкам сам Адриан, а Хармон лишь приносил чайник и исчезал из шатра. Оставался неподалеку — вдруг позовут. Спать не решался, хоть и сильно хотелось, зато мог спокойно посидеть, расслабить ноги. Хоть Хармон и не участвовал в чаепитии владыки, но наслаждался им.

И вот однажды вечером он сидел в дюжине шагов от владыческого шатра, облюбовав для своих ягодиц кустик травы, чуть более мягкий, чем окружающие камни. Глядел с высоты птичьего полета вниз, на красоту. Войско стояло на плоскогорье, с обрыва виднелся приятный городок, похожий на Мелисон, усыпанный уютными огнями. Картина навевала мысли о доме — то бишь, не о здании, а об очаге — о месте, где тебя ждут. Где тепло, уютно, тихо, вкусно. Где милая девушка, вроде Низы, накроет на стол, нальет вина, разомнет тебе усталые плечи, а после сядет рядышком и выслушает все, что ты захочешь сказать. Мне много лет, — думалось Хармону. Я перерос приключения и дозрел до семьи. Мне нужен дом и очаг, и любящая жена.

Мысли эти, правдивые и простые, проникли в самую его душу. Все прочее — карьера, деньги, придворная должность, даже страх перед Лабелинами — стало казаться наносным, неважным. Семья — вот главная ценность, остальное — шелуха. А коли так, — легко и твердо решил торговец, — сейчас пойду к Адриану и попрошу отставки. Если он благородный человек — а он ведь такой и есть, — то поймет меня и отпустит, и защитит от Магды.

— Красиво, правда? — раздалось за его спиной.

Хармон оглянулся — и запыхтел, спеша подняться.

— Ваше величество!

Адриан удержал его за плечо:

— Не нужно вставать. Лучше я сяду возле вас.

И владыка сел прямо на землю, даже не выбрал кустика помягче.

— Ваше величество… — промямлил торговец.

Судьба давала шанс поговорить наедине и попросить, о чем хотелось. Но прямо вот так, с места в карьер — выйдет оскорбительно. Нужно как-то начать беседу, подвести исподволь… Плохо, что Хармон так устал. В голове не мысли, а кисель.

— Как вам живется, сударь? — спросил Адриан.

— Прекрасно, ваше величество!

— Имеете ли пожелания, просьбы?

Нет уж, это явно был формальный вопрос, и ответ на него заранее предписан:

— Никаких, ваше величество. Я рад служить!

Адриан издал тихий смешок и сменил тему:

— Любуетесь видом?

— Да, ваше величество, очень красиво.

Хармон вдруг осознал, что все его ответы — до неприличия коротки. Собрал мысли в кулак и сказал подлиннее:

— Этот вид навевает самые теплые мысли: о семейном очаге, доме, детях. Начинаешь хотеть простой и радостной жизни.

— Тут мы с вами несхожи. Наша страна велика и прекрасна, но ее красоты побуждают меня не к покою, а к действию. Хочется строить, улучшать, преумножать. Прибавить что-нибудь к этому бескрайнему богатству!

— Очень благородные мысли, ваше величество.

— Вам не стоит давать мне оценки, даже положительные. Однако я согласен: это полезные мысли, раз они мотивируют на свершения. — Адриан усмехнулся: — Знали бы вы, как многое предстоит свершить! Чтобы пройти этот путь, понадобятся все силы и…

Он запнулся и продолжил совсем иным тоном:

— Кстати, сударь. Давно хотел вас спросить: зачем Кукловод продал Светлую Сферу?

Хармон чуть не подпрыгнул.

— Кто? Что?.. Не могу знать!..

— Кукловод — это граф Виттор Шейланд, который поручил вам продажу Предмета. Вы не знали?

— Я?.. Простите, ваше величество, откуда же мне?.. Его милость граф не говорил, что он — Кукловод. Насколько понимаю, это дело секретное…