Книга Воскресшие, страница 171 – Леонида Данилова

Когда она закончила, раздались аплодисменты. Мы тоже похлопали и побрели дальше.

— Разлука с тобой принесла мне покой, — напела я.

Песня девчонки засела в голове.

— Надеюсь, ты не мне эти строчки посвящаешь? — шутливо спросил Айз.

— Я никому их не посвящаю, — рассмеялась, прижимаясь к его плечу. — Если уж и посвящать тебе какие-то строки, то что-нибудь вроде: «Встреча с тобой перевернула мой покой, но я этому только рада. Я очень счастлива, что ты со мной рядом». Я люблю тебя, Айзел Лендер.

После признания он сразу остановился, развернул меня к себе, наклонился и напористо поцеловал, согревая мои похолодевшие губы.

— Я тоже счастлив, ангелочек, — прошептал Айз отстранившись. Пылающие медные глаза не оставляли в этом никаких сомнений. — И готов быть рядом с тобой столько, сколько захочешь.

— Уверен, что не сбежишь? — указательным пальцем провела по его губам и подбородку.

— Только если с тобой и куда-нибудь на необитаемый остров.

— Мм, отличная идея для отпуска, — широко улыбнулась. — Только ты и я, никаких людей, никакой работы, все время наше.

— Ох, ангел, не искушай, иначе увезу тебя отсюда прямо сейчас! — Он подхватил меня на руки и побежал вперед.

Я рассмеялась, покрепче ухватившись за него, хоть это было и необязательно. Айзел ни за что меня не уронит.

***

Водитель Корнела ждал на парковке. Я забралась в машину и поздоровалась с ним.

— Вы не слишком долго ждали? В нашем доме сломался лифт.

— Нет-нет, вы очень пунктуальны, Алеста.

— Спасибо. Долго нам предстоит ехать?

— Час-полтора, если не наткнемся на пробки.

Я пристегнулась и откинулась на спинку сидения. Водитель завел мотор, и мы поехали к Корнелу.

Еще вчера Хелир без вопросов позволил мне пропустить половину рабочего дня. Чего не скажешь о Гантэре и Айзеле…

У этих двоих вопросов было море! Из-за патологического недоверия к Люцеру. К счастью, дядя их заткнул, сказав, что они перегибают палку.

«Даже если она нравится ему, сейчас у него явно не тот период, чтобы придумывать хитроумные планы как затащить ее к себе домой и соблазнить. Не сходите с ума, параноики!» — поворчал он на эту хмурую парочку.

Ред сразу признал правоту директора, а Лендер… эх, он понимает, почему я хочу помочь Люцеру, но продолжает ревновать и беспокоиться.

По этой причине дядя молчаливо вручил ему номера психолога и психотерапевта. Не знаю, пойдет ли Айз к кому-нибудь из них. Мне бы самой нужно возобновить посещения психолога. Я давно не ходила на сеансы, а ведь у меня остались проблемы, которые нужно проработать.

Всю дорогу до дома Корнелов провела в размышлениях, пока водитель не предупредил, что мы подъезжаем.

Светлый роскошный особняк в классическом стиле располагался на довольно большой территории. Когда открылись ворота, мы въехали на нее. Водить остановил машину почти у самого входа в дом.

Я вылезла из автомобиля. Навстречу мне уже шел Люцер в бежевых брюках и белой рубашке. И не холодно ему? Ветер ледяной…

На миг осунувшееся лицо Корнела озарила вежливая улыбка.

— Привет. Нормально добрались?

— Привет. Все прекрасно.

— Тогда добро пожаловать в нашу скромную обитель, — вымученно попытался пошутить он. — Мама ждет нас.

Я кивнула и последовала за ним.

Внутри особняк оказался не менее красивым. Вся мебель, каждый элемент декора и любая мелочь выглядели изящно и очень дорого, но при этом интерьер не казался вычурным и перегруженным. Наоборот, в нем присутствовала сдержанность и лаконичность, много света и свободного пространства. Кое-где я заметила антиквариат. А еще возникло ощущение, что шагнув сюда, я будто бы попала в другую эпоху. Здесь можно было бы устроить настоящий бал…

Мысленно треснула себя по лбу. Какой бал? О чем ты вообще думаешь?

— Красиво? — поинтересовался Люцер.

— Да, но немного непривычно.

— Отец любил классический стиль за его симметрию, порядок и строгость.

Да, симметрия тут везде. Начиная от экстерьера и заканчивая обстановкой внутри дома.

На этом наш короткий диалог прекратился. Мы поднялись на второй этаж, где нас ждала высокая женщина с короткой стрижкой. Она судорожно натягивала рукава черного вязаного платья на ладони, закрывая их и оставляя открытыми только пальцы.

Я посмотрела в ее покрасневшие от слез глаза и поздоровалась.

— Мама, это Алеста Кайрен, я тебе про нее рассказывал. Алеста, это моя мама — Люсьена.

А они похожи.

— Здравствуйте. Спасибо, что приехали. Вот его комната, взгляните, пожалуйста. Там уже все убрали. — Она открыла дверь, перед которой мы все остановились, и отступила на шаг, давая мне пройти. — Нам нужно что-нибудь делать?

— Просто подождите, — спокойно улыбнулась ей и вошла в комнату.

Никаких странных ощущений у меня до сих пор не возникало, но в спальне что-то тяжким камнем опустилось на сердце, грудь стиснуло отчаянием и страхом. Чужим отчаянием и чужим страхом.

Я почувствовала, как щупальца скверны задевают мою душу. Слабенькие и едва дотягивающиеся до выхода. Значит, она тут есть. Неприятная новость…

Я прошлась по всей комнате и поняла, что скверна сосредоточилась в двух местах. Она будто бы сохранила любовь хозяина к симметрии и скопилась двумя сгустками страданий по бокам от кровати. Оба сгустка находились друг напротив друга. И если верить моему чутью, они абсолютно одинаковые.

Что ж, какой человек такая и скверна, видимо.

Я закончила тщательный осмотр и вышла к Корнелам.

— Вы были правы насчет скверны, но паниковать не нужно. Один-два дня и она исчезнет без следа. Слишком слабая и маленькая.

— Почему она появилась? — напряженно спросила Люсьена.

— Я не совсем уверена… — Нерешительно посмотрела на Люцера. Легким кивком он разрешил продолжить. — Ваш муж пережил много боли и ужасно страдал перед смертью. Возможно, он сожалел о каких-то поступках, что совершил в прошлом, — самую малость слукавила я, не вдаваясь в подробности.

Ей и без того тяжело. Пусть не забивает голову. — Это тоже оставляет темный след.

— Неужели ему до сих пор плохо? — Со страхом в голосе и глазах она шагнула ко мне.

Я поборола желание резко отступить назад.

— Честно вам скажу, не знаю. Зависит от того, куда попала его душа. На вашем месте я бы верила в лучшее.

— Конечно, — выдохнула она, прикрыла глаза и отодвинулась. — Мой муж был замечательным человеком, — всхлипнула Люсьена. — Не святым, разумеется, но удивительным. Умный, целеустремленный, понимающий. Он всегда ко всем относился с пониманием и терпением. Занимался благотворительностью и боролся за экологию. А как он улыбался… Боги, как он улыбался! Не верю, что больше не увижу этой улыбки… — прошептала она, одной рукой прикрыв глаза, а другой сжимая ткань платья на груди. — Я никого и никогда так не любила, я никем так не восхищалась, никто так не вдохновлял меня двигаться вперед и развиваться, любить этот мир и свою жизнь…