Онлайн книга «Месть со вкусом мяты»
|
Ена отмерла и задала, наконец, интересующий её вопрос. — Что это? — она грозно посмотрела на деток, которые пытались сохранять на своих физиономиях серьёзное выражение, но получалось не очень. Подошла, сняла, напялила и повернулась к ним: — Что? Можно ехать? — все начали кто хихикать, кто смеяться, а Петрус подошёл, снял и повесил обратно. Потом хлопнул в ладоши и крикнул: — Шляпку леди! — Вот не могут без выкрутасов, — вздохнула Ена, а дети уже выдёргивали перья из злополучной шляпки и засовывали в карман к Мэю. — Фу, Бизон, вытащи это, мы не в поход идём, а на прогулку едем! Отдай Треику, он спрячет до лучших времён. Треик, спрячь так, чтобы потом вспомнил, куда ты их засунул. Сэр Бэрримор торжественно внёс огромную коробку и подошёл к Ене: — Леди… — Э… Милорд… — она переадресовала “вскрытие” коробки графу. Он не менее торжественно открыл и вытащил другую шляпку, с большущими полями. Она закусила губу. Конечно, эффектно, но… — Вам не кажется, что я буду сшибать полями этой шляпки всех прохожих, что будут ко мне слишком близко подходить или просто проходить мимо? — А нечего им подходить к вам, миледи, близко, — отрезал граф. — А… Если только с этой точки зрения, — кивнула, пребывая всё ещё в раздумьях, Ена. — Я просила с вуалью. Ну, хорошо, вот с той, с перьями, снимите и к этой пришпан… ой, приделайте. Вуаль прикрепили и она, наконец, была готова к выходу. — Ну, что, поехали? Ой, я так волнуюсь… Первый выход в свет, так сказать. Ого! Уже одиннадцать! Встали же ни свет, ни заря специально, чтобы пораньше выйти! Дети! Быстро в карету! Близнецы подхватили её за руки и потащили на выход. Петрус вздохнул и пошёл следом — опять они её отобрали. Но у ступенек в карету он помог сначала им, подхватив под мышки и впихнув внутрь, и ей, галантно подав руку. Устроившись, он крикнул кучеру: — Кусскит, трогай! — и путешествие в новый мир для Ены началось! Или просто продолжилось? Ена сняла шляпу в карете и теперь сидела у окна, отжав одно у детей. Хотя Элька всё равно устроилась у неё на коленях и безбожно мяла подол платья. Мэй устроился у другого, но не смотрел в него, всё было знакомо и объезженно не раз. Он, как отец, откинулся на спинку диванчика и просто смотрел в противоположную стенку. Губы растянулись в счастливую улыбку, а глаза мечтательно блестели под пушистыми ресницами. Граф посматривал то на него, то на своих девчонок и тоже улыбался. Они с сыном и так были похожи, но сейчас это видно было особенно. Ну, если бы был сторонний наблюдатель. Ена обернулась к нему: — Петрус, а почему деревья у вас так далеко от дороги? Он очнулся и повернул к ней голову. Девушка слегка растрепалась, но это придавало ей особое очарование — слегка вьющиеся волосы, раскрасневшиеся щёки, блестевшие радостью и ожиданием чуда глаза… -”Я постараюсь не разочаровать её ни в чём, чтобы ни на секунду не пожалела, что вышла за меня… когда выйдет, наконец”, - подумал он и переспросил: — Что, Мансикка? — Ну, у нас обычно деревья вдоль дороги сажают на расстоянии не более метра-двух от неё, а здесь — вон как далеко. — О, это история давняя и стрррашная! Всё, как ты любишь - страшилки на ночь, — сначала вытаращил глаза, а потом засмеялся граф. — А что, мы уже приехали? Дети захихикали: — Нет, нам ещё час ехать! — Может, расскажешь тогда сейчас? Мы можем сымитировать ночь — занавесим окошки шторками, — поддразнила его Енка, высунув кончик острого язычка и пошевелив им над губой. — О, нет! Я так не смогу! Ночь есть ночь, так что рассказ откладывается на соответствующее время суток! Но, если в двух словах, то были набеги разных суггов, разбойников и орков… — Что? У вас тут есть орки??? — Были, — покаянно признался граф. — Блин… Фэнтези по полной программе… — проворчала Енка. — Не ожидала. Думала, вы тут одни. А эльфы есть? — А это кто? — Ну, с ушами такими длинными, красивые, с зелёными или голубыми глазами… — Ещё мне этих тут не хватало! Никаких алвов! Посмотри на меня… Девушка развернулась к Петрусу всем корпусом и вытаращила на него глаза. Он рассмеялся: — Ну, не так, с любовью смотреть надо. Я же самый красивый, согласись! Она скептически подняла бровь: — Неа, не угадал! — Нет? А кто? Неужели… — Я, конечно, — она фыркнула и засмеялась, — но только после детей! Дети — цветы жизни, наше продолжение, поэтому сначала они, потом… как уже призналась, я, разумеется, а потом уже и вы, милорд. А вы что себе возомнили? Он откинулся на спинку диванчика и расхохотался: — Йена, ты самая невозможная женщина во всём мире! — Уф, — пробормотал Мэйнард, — я уж испугался, что вы поссоритесь… — Не дождётесь, — засмеялась Ена. Пока болтали и смеялись, колёса кареты загрохотали по мостовой. — О, приехали. Куда нас привезут? — Я велел к главному храму Эрг’Ра ехать, надо это решить в первую очередь. Но вы погуляйте, я один схожу. Там парк неплохой неподалёку. — Тогда нас можно высадить в парке, а вы — к храму. — Можно и так, — кивнул граф. — Кусскит! Давай к парку, леди с детьми там выйдут. А мы дальше, к храму. Ена надела шляпу, расправила вуаль так, чтобы скрыть лицо хотя бы до середины, и выпрямилась в ожидании. — Деньги! — вдруг вскрикнула она так, что все подпрыгнули, — нам нужны деньги в парке! Давайте раскошеливайтесь, граф! Он покачал головой: — Конечно, я не оставлю вас без денег, — и полез в кошель на поясе. Вытащив несколько купюр, отдал Ене и денюжки перекочевали в её клатч. Она похлопала по его боку и с довольным видом сказала: — Ну, теперь можно и погулять! Карета остановилась и граф выскочил первым, по очереди помогая выйти Ене и детям. И тут же обратился к ним с прочувствованной речью: — Мэйнард, Лониэлла, ведите себя хорошо, от леди Йены никуда, ни на шаг! Глаз с неё не спускайте! — Папа, ну мы же играть будем… — А вдруг кто-то захочет её похитить? То-то же, — увидев их округлившиеся глаза, с довольным видом заскочил обратно в карету и крикнул: — Трогай, Кусскит! Дети и леди Йена помахали карете руками и пошли в парк, у ворот которого их высадили. Сказать, что она была разочарована — ничего не сказать. Для детей не было сделано ровным счётом ничего, только лужайка, где можно побегать, помахать сачком или на палочке поскакать, изображая из неё коняшку, а себя на ней всадником. |